– «Альфа-три»? А-а, наш старый друг «Политовский». Давненько не встречались. Что ещё у тебя?
– Только предположение, сэр. Уровень шума этой лодки сначала менялся, затем стал постоянным словно она делала поворот. Думаю, она направляется к нам, но ручаться не могу. Кроме того, доносятся шумы с северо-востока. Слишком неясные, и разобраться в них пока трудно. Продолжаем работать.
– О'кей, Джоунзи, у тебя неплохо получается. Действуй.
– Стараемся, командир.
Манкузо улыбнулся, кладя трубку, и взглянул на Манньона.
– Знаешь, Пэт, иногда мне кажется, что Джоунзи немного колдун.
Манньон смотрел на прокладку, которую вёл Гудман, подстраховывая компьютерное наведение на цель.
– Он отличный акустик, вот только ему кажется, что это мы работаем на него.
– Сейчас мы действительно работаем на него. – Джоунз был их глазами и ушами, и Манкузо был доволен, что у него такой классный специалист.
– Как дела, Чак? – спросил командир у лейтенанта Гудмана.
– Пеленг на все три контакта по-прежнему не меняется, сэр.
Это означало, что они, по-видимому, движутся в сторону «Далласа». Кроме того, при такой ситуации американские подводники не могли вычислить расстояние до контактов, что лишало их возможности взяться за решение огневой задачи. Не то чтобы кто-то собирался начать боевые действия, но такова была цель учений.
– Пэт, давай выйдем на оперативный простор – миль на десять к востоку, – негромко скомандовал Манкузо. Для такого манёвра существовало две причины: во-первых, при этом устанавливалась базисная линия, с помощью которой можно было рассчитать расстояние до вероятной цели. Во-вторых, при большей глубине улучшается акустика и перед ними открывается зона дальней конвергенции. Пока штурман отдавал команды, командир смотрел на карту, оценивая тактическую ситуацию.
Бартоломео Манкузо был сыном парикмахера, который каждую осень закрывал свою парикмахерскую в Сисеро, штат Иллинойс, и отправлялся охотиться на оленей в Мичиган. Барт сопровождал отца в этих охотничьих экспедициях, застрелил первого оленя в двенадцать лет и после этого успешно охотился ежегодно до поступления в Военно-морскую академию. Убивая оленей, он не испытывал угрызений совести. Став офицером атомной подводной лодки, Манкузо познакомился с куда более увлекательной игрой – теперь он охотился за людьми.
Через два часа в радиорубке подлодки прозвучал сигнал вызова на канале сверхнизкой частоты, СНЧ. Подобно всем атомным субмаринам, «Даллас» тащил за собой длинную проволочную антенну, настроенную на передатчик СНЧ в центральной части Соединённых Штатов. У этого канала была удручающе узкая полоса частот. В отличие от телевизионного канала, способного передавать тысячи единиц информации в секунду, радиограммы по этому каналу поступали очень медленно, по одной букве каждые тридцать секунд. Дежурный радист терпеливо ждал, пока переданное сообщение не будет записано на плёнку. Затем он прокрутил его на большой скорости, сделал новую запись и передал офицеру связи, который уже стоял рядом, держа в руках книгу кодов.
