– Я пролил чай, и он поскользнулся, – тяжело дыша и делая вид, что массирует сердце Путина, произнёс Рамиус. – Мне не удалось удержать его, и Иван Юрьевич ударился головой о край стола.
Петров отстранил капитана, развернул тело замполита, вспрыгнул на стол и встал возле него на колени. Разорвав ворот рубашки, он заглянул в глаза Путина. Зрачки были расширенными и неподвижными. Врач ощупал голову, шею и с мрачным лицом спустился со стола.
– Товарищ Путин мёртв. Перелом шеи. – Доктор пальцами закрыл веки покойному замполиту.
– Нет! Не может быть! – вскрикнул Рамиус. – Минуту назад он был жив! – Командир зарыдал. – Это я виноват. Я хотел удержать его, но не успел. Это моя вина! – Капитан рухнул в кресло и закрыл лицо ладонями. – Моя вина, – повторял он, качая в отчаянии головой и как бы стараясь взять себя в руки. Представление получилось на славу.
Петров бережно положил руку ему на плечо.
– Это несчастный случай, товарищ командир. Такое случается даже с опытными людьми. Вы тут ни при чём.
Рамиус тихо выругался. Казалось, самообладание возвращается к нему.
– Неужели ничего нельзя сделать? Петров покачал головой.
– Это невозможно даже в самом лучшем советском госпитале. При переломе шейных позвонков смерть наступает практически мгновенно – зато безболезненно, – добавил врач в качестве утешения.
Рамиус выпрямился, глубоко вздохнул, черты его лица словно окаменели.
– Товарищ Путин был отличным моряком, верным сыном партии и прекрасным офицером. – Боковым зрением он уловил, как невольно скривились губы его старпома. – Товарищи, происшедшая трагедия не помешает нам выполнить приказ! Доктор Петров, распорядитесь, чтобы тело нашего товарища поместили в морозильную камеру. Знаю, это жестоко, но он заслужил, чтобы его предали земле со всеми военными почестями, в присутствии его близких и товарищей по службе. Это будет после нашего возвращения в порт.
– Мы сообщим о случившемся в штаб флота? – спросил Петров.
– Это невозможно. Приказ предписывает соблюдать строжайшее радиомолчание. – Рамиус передал доктору оперативные распоряжения, которые извлёк из кармана кителя. Это не был приказ, который находился в корабельном сейфе. – Откройте третью страницу.
Глаза Петрова расширились от удивления.
– Мне хотелось бы доложить о трагедии, но в нашем приказе ясно сказано: после погружения не выходить в эфир ни по какому поводу.
Петров вернул документ командиру.
– Очень жаль. Но ничего не поделаешь. Приказ есть приказ.
