Она смотрела на него больными черными глазами, и в каждом зрачке плескалось отражение полной луны.
- Ты вернулся, - сказала она. - Ты вернулся, как и обещал...
Он прижался лицом к ее черному свитеру, он плакал, он гладил ее волосы, он что-то бормотал бессвязно, не обращая внимания на обступивших их людей, с любопытством наблюдавших за этой сценой.
- Мастер, ты спятил? - раздался знакомый голос над его головой. Он повернулся, обвел всех людей ликующим взглядом:
- Я вернулся! Вы слышите, я вернулся!
Девушка в его руках вдруг стала медленно оседать, заваливаясь на бок. Он взвыл как-то совсем по-звериному, и прижал ее к себе.
- Мастер, - снова сказал тот же голос. - Мастер, она вчера умерла.
И он увидел, что в руках у него ничего нет, серый обшарпанный угол пуст, и тогда он понял, что больше нигде ничего не существует.
И когда он понял это, он упал. Упал в большое, белое, квадратное. Потому что не мог больше идти. Потому что идти было некуда.
"Люди рождают иллюзии. Порой они так сильны, что в них начинают верить. Но страшно другое: когда иллюзия умирает - человеку становится скучно, и он начинает делать глупости... Иллюзия, поначалу слабенькая, обрастает подробностями: доставляет удовольствие прописывать детали и мельчайшие черточки; этим можно заниматься достаточно долго, пока не надоест, потом иллюзия превращается в огромного монстра, возвышающегося в сознании подобно каменной глыбе, занимающей все больше и больше места. Это - как опухоль, растущая с каждым днем, с той лишь разницей, что ты сам, без чьей-либо помощи, можешь определить ее границы. И когда она достигает определенных размеров - иллюзия превращается в навязчивую идею, в манию ее осуществления".
Краткое вступление в курс юных иллюзионистов.
Глава 1, часть 8 учебного пособия для начинающих.
Все было обречено с самого начала. Шел первый снег, но вызванная и построенная иллюзия лета была настолько сильна, что холод и грязь воспринимались как нечто постороннее и мгновенно проходящее.
- С летом надо проститься, - говорили теплые шапки, обтянутые драпом спины и черные перчатки на руках дрожащих прохожих.
- Вот еще! - вздергивала голову я, не замечая бьющих в лицо холодных капель и жесткого колючего ветра. Люди пожимали плечами и отходили, покрутив пальцем у виска, а я шла дальше. Куда? К реке. Потому что очень любила песок и речные ракушки, качающиеся на мутных зеленых волнах...
Они ехали в метро, тесно прижавшись друг к другу, а весь остальной мир крутился вокруг них, словно снежная буря, запертая в стеклянной игрушке.
