— Это мой бывший муж, – вся сжавшись изнутри, сказала Лиана.
— Ностальгия по прошлому? – усмехнулся Макс. – Бывает…
— Макс, послушай, дело не в этом… – попыталась объяснить Лиана. – Дело не в нем, дело во мне…
— Я понимаю, – Макс стремительно одевался. – Ты хотела, чтобы я тебе помог что-то перевезти?
— Макс, зачем ты так?.. – в голосе Лианы сквозила почти физическая боль.
— А ты?
Лиана окончательно сникла.
— Ты разберись с собой, – сказал Макс. – Я люблю тебя, но в этом я ничем не могу тебе помочь.
— Ты обиделся? – спросила Лиана почти шепотом.
— Мне не за что на тебя обижаться. Что нужно собирать?
— Не нужно, – сказала Лиана. – Ничего не нужно…
— Тогда я пошел. Будет нужно – позвони, – Макс двинулся к дверям.
Лиана смотрела ему вслед, всей душой ожидая, что он передумает и вернется.
— Макс! – вырвалось у нее, но наткнувшись на равнодушно-обиженное: «Пока!», скорчилось и укатилось в угол, комочком сбившейся пыли.
Хлопнула входная дверь.
«Я ненавижу тебя, Ивар! – по щекам Лианы потекли слезы. – Даже сейчас ты не даешь мне жить!!!»
На кухне хлопнула от ветра форточка.
«Дом! – Лиана моментально вскочила с дивана и принялась лихорадочно одеваться. – Я же обещала ему, что вернусь!»
Она запихивала в большую сумку самые необходимые вещи, и в ее голове уже не было ни Ивара, ни Макса, она думала только об одном: дом ждет ее, она и так уже непростительно задержалась…
…Когда она подошла к дому, еле волоча сумку, которая за время дороги стала совсем неподъемной, было уже темно. Но даже в темноте, чуть разреженной светом двух одиноких фонарей, Лиана увидела с какой укоризной смотрят на нее глаза-окна. «Ты же обещала через два часа… – всем своим несчастным видом говорил ей дом. – Я уже устал ждать… Я решил, что ты никогда больше не придешь…»
Лиана открыла дверь и с облегчением опустила сумку на пол. Щелкнул выключатель и тусклая лампа, отразившись в старом зеркале, слабо осветила мраморную лестницу.
Полчаса ушло на распаковку сумки, кушетка, застеленная чистым бельем и накрытая сверху пушистым серым покрывалом, перестала кособочиться и благодарно взирала на Лиану, которая старательно вбивала в стену заржавленный гвоздь, чтобы повесить над кроватью свою любимую картину. Верхнего света в комнате с балконом не было. Вместо люстры из потолка торчали два черных провода, напоминая застывших змей. Старенькая настольная лампа из-под бархатного абажура освещала комнату ровным, матовым светом, который совсем терялся к углам, плавно переходя в коричневую темноту.
