Шефф уже ждал их на крыльце, и его дочери в пижамках резвились тут же. Одна малышка немедленно повисла у Сэма на шее, а две другие встали каждая на его ботинки и уцепились руками за его ремень.
– А теперь иди! – скомандовали они, заливисто хохоча.
– Они любят Сэма. Он их балует, – объяснил Шефф Тери. – Они все уже готовы лечь спать, так что вам не придется много с ними возиться. Может, книжку почитаете, а примерно через час укладывайте их в постель и подоткните одеяла. После этого можете отдыхать здесь, на диване. У Мэри билеты на поздний авиарейс, она будет дома к полуночи. Не позволяйте этим баловницам садиться вам на шею.
– Эге-гей, вот и дядюшка Сэм, о котором вы тут разговариваете. Суперполицейский и супернянька.
– Трудно понять, – со смешком произнесла Тери, – где тут дети, а где взрослый. Они тобой помыкают как хотят.
Сэм принужденно рассмеялся. Он очень любил детей и знал, что их балует. Что в этом плохого? За их воспитанием и хорошим поведением строго следят Мария и Шефф. Значит, на его долю остается баловство.
Он сгреб детей в охапку и потащил в гостиную, пока Тери закрывала дверь за Шеффом, затем улегся на пол и приготовился выдержать несколько раундов борьбы и армрестлинга.
Примерно через час, после взрывов хохота, нескольких рассказанных историй и бесконечных походов на кухню «попить водички», дети отправились спать.
– Ну, теперь их пушкой не разбудишь, – удовлетворенно сказал Сэм, плюхнувшись на диван в гостиной и протянув одну руку к пульту дистанционного управления, а другую – к Тери.
Она попыталась отстраниться, но он крепко обнял ее и выбрал программу, по которой шел старый фильм. Сэм приглушил звук, затем дотянулся до выключателя и выключил свет.
– Сэм, – прошептала ему Тери в самое ухо. – Нам надо поговорить.
– Не сейчас. – Он обнял ее и притянул к себе. Она была такой нежной. Но сейчас она напряглась. Это Сэму не понравилось. Он хотел, чтобы она горячо и страстно отвечала на его ласки.
Он покрывал поцелуями ее лоб, сдувая с него кудряшки. Он проводил губами по бровям, щеке и носу к другой щеке, ниже, к подбородку, и, наконец, коснулся губами ее губ. Он услышал короткий вздох и почувствовал, что ее сопротивление слабеет. Она была чудесной, такой сладкой и женственной. Он терял голову. Его руки сильнее сжали ее, когда он проник языком в ее рот, словно желая проглотить ее целиком. Он безумно хотел ее, но должен быть сдерживать себя. Ему не хотелось заниматься с ней любовью в гостиной Шеффа.
