Не прошло и нескольких минут, как Моргану проводили в отведенные ей апартаменты, и девушка с ужасом осознала, что в этом доме практически невозможно уединиться. Разумеется, удушающая жара и влажность воздуха требовали, чтобы воздушные потоки могли свободно перемещаться по всему дому, обеспечивая тем самым хоть какой-то минимальный комфорт его обитателям, но все же Моргане трудно было смириться с тем, что стены, отделявшие ее спальню от гостиной, представляли собой драпировку из белого муслина и шатированного шелка. Позже, прогуливаясь вместе с хозяевами дома по комнатам, выходившим на галерею, она обнаружила, что точно такие же «стены» отделяют остальные спальни друг от друга. И все же, каким бы удивительным это ни казалось, сейчас Моргана находилась в своей комнате, в центре которой располагалась красивая французская кровать с пологом и покрывалом из голубого шелка, прозрачной противомоскитной сеткой, отделанными кружевом простынями, вышитыми подушечками. А за стеной из муслина и шелка находилась другая гостевая спальня, отведенная не кому иному, как Девону Говарду.
Взглянув на невозмутимую Эгги, она снова попыталась исправить положение:
– Но как я буду…
– Помни о том, Моргана, что ты находишься в чужой стране с чужими законами, – проговорила непреклонная гувернантка. – Если ты хочешь быть благодарной своим тете с дядей, то в первую очередь должна научиться вежливо и с удовольствием следовать принятым здесь обычаям.
По прошествии нескольких часов Моргана все-таки устроилась на ночлег. Она только попросила принести к ней в комнату дополнительную кровать для Эгги, чтобы та могла как следует отдохнуть. Обнаружив скользящую дверь, обеспечивавшую какое-то подобие уединения, она переоделась в ночную рубашку. Правда, закрыв дверь, Моргана почувствовала себя так, словно оказалась в наглухо запертой камере без единого окна и практически без воздуха, что в условиях влажной гаванской жары вынести было невозможно. Тихонько приказав Эгги снова открыть дверь, Моргана скользнула в кровать, отчаянно надеясь, что при выключенном свете она станет невидимой для мужчины, находившегося по другую сторону тонкой прозрачной перегородки.
Но сон не шел к ней. Прислушавшись к тихому спокойному дыханию Эгги, она поняла, что выносливая шотландка не испытывает таких проблем, как ее хозяйка, и, почувствовав легкое раздражение, заворочалась в постели. Незаметно ее взгляд переместился на неподвижную фигуру мужчины, лежащего за покачивающейся перегородкой из ткани. Проклятие! И что она нашла в Девоне Говарде? Почему она позволила этому человеку занять все ее мысли, почему постоянно вспоминала его поцелуи, его горячее тело, его губы на своей груди? Как вышло, что мысли о нем не давали ей покоя? Нет! Больше она не станет думать о нем… выбросит из головы воспоминания об искусных ласках, о безграничной нежности, смягчавшей его суровые черты и превращавшей синий лед его глаз в теплый мягкий бархат.
