Часть русского золота получили и вновь образовавшиеся государства. По мирным договорам с Эстонией, Латвией, Польшей Советская Россия выделила причитающуюся этим странам долю золотого запаса исчезнувшей империи. (Ну и «логика» же была у Ленина: ответственность по долгам Российской империи с этих «страдальцев» снял, а золото разваленной империи раздал. «Гениальный вождь», однако. — А. М.) В результате Эстония получила драгметалла 10,4 тонны, Латвия — 2,2 т, Польша — 22,2 тонны. Чехословакия, согласно многочисленным исследованиям, также сформировала свой золотой запас благодаря русскому золоту и невозвращенному серебру. По данным колчаковского министра финансов В. Новицкого, чехами было везено… до 48 тонн золота (а также около 30 тонн платины. — А. М.)… Чешский Легио-банк, один из самых крупных и богатых, был основан на золото и драгоценности, вывезенные чехами из Сибири.
Можно, конечно, сослаться на то, что так интервенты поступали с «кровожадными большевиками», а к своим союзниками — белым армиям, соратникам по борьбе, которые ценой сотен тысяч жизней русских солдат спасли в 1914 г. от падения Париж, они были более благосклонны. Отнюдь.
Лидеры Белого движения очень запоздало… начали понимать, что ждет Россию, за которую они боролись в случае их победы. Деникин, получивший долгожданную помощь «союзников», тут же с горечью говорил: «Но вскоре мы узнали, что есть… «две Англии» и «две английские политики». Князь Трубецкой писал:»…Очевидно, что теперь, как и прежде, англичане руководствуются в своих отношениях к России не сентиментальными отношениями и не симпатиями, а холодным прозаическим расчетом». Председатель русского комитета внешней торговли при Северном правительстве П. Калинин характеризовал происходящее как «колониальное завоевание». Генерал Лукомский: «Мы тогда не отдавали себе отчета в том, что французское командование смотрит на районы, в которые вводит свои войска, как на оккупированные, и не допускает в них какого-либо иного влияния». «Союзники, согласившись на наши условия, явно обманули нас, заняв область в своих личных интересах, ведя эксплуатацию ее природных богатств… В их задачу входило не усиление России, не объединение ее, а расчленение», — приходил к выводу бывший член Северного белогвардейского правительства В. Игнатьев. Другой член этого правительства, генерал В. Марушевский, заключал: «Чтобы охарактеризовать создавшееся положение, проще всего считать его «оккупацией». Исходя из этого термина, все отношения с иностранцами делаются понятными и объяснимыми». Основоположник российского либерализма, убежденный «западник», бывший председатель кадетской партии П.Н. Милюков 4 января 1920 года писал из Лондона своей сподвижнице графине СВ. Паниной, находившейся в Белой армии на Дону, о настроениях в лондонских высших сферах: «Теперь выдвигается в более грубой и откровенной форме идея эксплуатации России как колонии (полчеркнуто самим П. Милюковым. — А. М.) ради ее богатств и необходимости для Европы сырых материалов» (конец цитаты из книги В. Галина).
