VII. СОКРАТ ДВАДЦАТОГО ВЕКА
Над Красной площадью разносились величавые звуки курантов.
Часовая стрелка сошлась с минутной, и обе они застыли, показывая в небо.
«Где-то там, наверху, — а может быть, внизу? — Звезда Барнарда, — подумал Станислав Гагарин. И с нее смотрит сейчас на циферблат той Спасской башни некий товарищ, его зовут так же, как и меня, и дарована ему аналогичная судьба. Только вот стоит ли сейчас рядом с ним Сталин?»
— Это невозможно, — произнес Иосиф Виссарионович. — Тот писатель находится сейчас в Голицынском доме творчества, занимает комнату номер одиннадцать. Сегодня в полночь его осенила идея написать фантастический роман о наших с вами приключениях. Вот и сидит он сейчас за письменным столом, набрасывает первые страницы.
— Забавно, — сказал Гагарин. — Я бы тоже не прочь написать подобный роман.
— Вы уже его пишете. Только не знаете об этом… А когда узнаете, просто перенесете случившееся с вами на бумагу.
…Они стояли против мавзолея. День был посетительный, и Сталин покачивал головой, вздыхал, глядя на змеившийся людской поток.
— Напрасно, — сказал он печально, — напрасно я придумал все это. В Древнем Египте фараоны приказывали как можно надежнее укрыть собственные мумии, а мы выставили Ильича напоказ. Это даже не варварство, понимаешь, нечто хуже… Зачем? Кому нужно такое… Сам Старик мне никогда не говорил, но чувствую — осуждает.
Вождь снова вздохнул и полез в карман за трубкой, посмотрел на нее и спрятал.
— На кладбище курить нехорошо… Площадь для народного гулянья, понимаешь, превратили в общежитие для покойников. Слишком много покойников! Им место на кладбище, а не там, где народ веселится, оркестры играют марши. Микита правильно придумал — соорудить Пантеон. Почему не соорудили?
— Я ведь не генсек и не член Политбюро, — отозвался Станислав Гагарин.
— Генсек-дровосек, — проворчал Иосиф Виссарионович. — Сучки рубят, дерево падает, а генсек виноват… Головы, понимаешь, надо иметь! Вы знакомы с «Диалогами» Платона?
Переход был неожиданным, и писатель несколько смутился.
— Гм, — хмыкнул Станислав Гагарин неопределенно. — Как сказать… В самых общих чертах. В основном читал зрелого Платона, знакомился с учением об идеях, штудировал работу «Государство», мудрец написал ее в середине жизни. И «Законы» — одно из последних сочинений. Я обратился к Платону, когда попытался объяснить в романе «Мясной Бор», почему вы, товарищ Сталин, у нас в России такого навытворяли.
