— Так кто же это был? — осведомился, успокаиваясь, Станислав Гагарин.
Теперь он тоже видел Вадима Казакова, торопившегося к ним по Центральной улице городка. Но ведь только что на его глазах превратился в неяркую вспышку другой Вадим Казаков, тот, кто стрелял в них из автомата незнакомой модели с глушителем на стволе!
— Ломехуз-боевик, — ответил Иосиф Виссарионович, надвигая шляпу на глаза. — Его телепортировали сюда… Так что и заборы закрытого гарнизона не остановили.
— И как это вы его? Ловко получается…
— Ведь мы оба — своеобразные сгустки энергии. У меня, правда, возможностей побольше. Но и расход зарядов, понимаешь, действие которых вы наблюдали, ограничен. Ладно, как-нибудь пробьемся… Я сяду позади, Вадим Георгиевич. Не возражаете?
Казаков, он уже открывал дверцу автомобиля, которого ласково будто живое существо называл Машкой, согласно кивнул. Вадим привык к тому, что Станислав Гагарин никода не садится рядом с водителем, а вот Юсов — хлебом не корми, только дай ему хотя бы побыть у баранки.
«А как же с пропуском для гостя?» — несколько растерянно подумал писатель, усаживаясь справа от Сталина, но тот успокаивающе положил маленькую руку ему на колено, кивнул, не берите, дескать, в голову.
Так оно и вышло. Часовой мельком глянул на гагаринский пропуск, он узнал писателя, не раз выступавшего в батальоне охраны перед выборами народных депутатов России, подержал в руке талон-вкладыш на машину, который протянул ему Казаков, а сидевшего в уголке вождя попросту не заметил.
— Немного пояснений, понимаешь, — сказал Сталин, когда машина покатила в сторону города Одинцова. — Зодчие Мира создали нашу систему вовсе не из того материала, из которого сотворена Земля, другие планеты и Солнце. Наши инженеры-космогоники пользуются доатомными структурами и математическими приемами, аналогичных которым нет вообще в Природе. Они сумели материализовать, понимаешь, саму математику. Именно эта наука, которая у вас не покидает листа бумаги, у Зодчих Мира стала строительным материалом, каркасом новых звездных систем.
— А вы никогда не задумывались над тем, что уповать на математику в таком деле, как создание иных миров, рискованно? — спросил Станислав Гагарин, осмыслив сказанное ему собеседником. — Математика выдает модель только абстрактного характера, ее вовсе не интересует вопрос, для чего это нужно и где может быть применено, использовано.
Когда с помощью математики создается некое пространство, оно вовсе не является
