– Мама подарила это кольцо мне, чтобы я могла устроить свое будущее, – проговорила Джулия без всякого выражения, потому что ей приходилось произносить эти слова уже не раз. – Вам я его не отдам, и прошу вас больше не возвращаться к этому вопросу. Поверьте, это совершенно бессмысленно, вы лишь причиняете мне ненужную боль.
– К черту, Джулия! – прогремел он, с силой ударяя кулаком по столу. – Как смеешь ты мне перечить?! – От сотрясения из вазочки с фиалками чуть не выплеснулась вода, а сам лорд Делабоул сморщился и потер ушибленную руку. – Я твой отец! Я обязан думать о твоем будущем и о будущем твоих сестер. Мне нужно твое кольцо, чтобы я мог превратить его в деньги и сделать… выгодное вложение, от которого первоначальная сумма утроится. Ты не должна ничего от меня утаивать… тем более какую-то жалкую побрякушку. Черт возьми, дочь, сейчас же отдай мне кольцо! Я настаиваю! Я имею на это право!
Право, равнодушно подумала Джулия, это право утеряно давным-давно. Она уже не досадовала и не мучилась, как прежде, когда он начинал ее донимать, лишь смотрела на него с состраданием.
– Много ли вы вчера проиграли? – с мягкой улыбкой спросила она. – Полагаю, что порядочно, иначе не заговорили бы опять о мамином изумруде. Вы ведь уже два месяца о нем не вспоминали. Что, удача опять отвернулась от вас?
Лорд Делабоул озадаченно открыл рот, но тут же снова его закрыл. Он явно не ожидал от дочери такого спокойствия и тем более такой проницательности.
– Я… – запинаясь, начал он. – Я вовсе не… То есть в известном смысле, конечно, да, но… клянусь, сумма совершенно ничтожная, и она никоим образом не связана с нашим разговором об изумруде. Напротив, речь идет о выгодном деле. Я намерен вложить средства в одно предприятие… в ваших же интересах.
Джулия встала, обошла вокруг заложенного хозяйственными книгами стола и, взяв отца за руку, вывела его из конторы. Пока они шли по длинному коридору, потом спускались по лестнице на первый этаж, лорд Делабоул остывал с каждым шагом.
Скоро они вышли в застекленную галерею, а из нее на каменную террасу перед лужайкой. Ласковое утреннее солнце, видимо, доставляло мало удовольствия лорду Делабоулу: от яркого света он беспомощно щурился. Улыбнувшись столь явным симптомам утреннего недомогания, Джулия отвернулась и стала обозревать окрестности.
Сразу же за обширной выкошенной лужайкой, отделенной от парковых угодий зеленой оградой из тиса, рододендронов и куманики, начинался подъем. Там, в парке, как и много лет назад, паслись лани, и их желтые с белыми пятнами бока просвечивали между деревьями. Взгляд Джулии скользнул выше, к раскидистым букам на склоне холма, и еще выше, к голубому бездонному небу.
