Старый индеец усмехнулся и ответил:
— Стас, это тогда, когда речь идёт о всяких пустяках, а когда Всадник затронет какую-нибудь важную птицу из числа высокопоставленных шишек, то его первым делом отправляют в окружную тюрьму Беккереля и суют в пресс-хату. Это такая камера, в которой сидят такие отпетые негодяи, которых сами же уголовники на лоскуты порвут, стоит им только появиться в общей клетке. За то, что их содержат отдельно, они готовы над кем угодно и как угодно издеваться. Поэтому я и вставлю в руки твоего брата по паре биоклинков. Хотя они и очень прочные, ты сам знаешь, в хорошей драке всё, что угодно сломаться может. Я вот только одного не пойму, Иль, как ты умудрился вляпаться в такую историю? Просто какая-то повесть о Ромео и Джульетте.
Иль, который уже успел раздеться догола и был готов залезть в чрево наноробохирурга, со вздохом ответил:
— Всё так, дедушка Вунко, вот только Джульетта мне чайник повесила. Да, я об этом уже давно догадываться начал, ведь она же не просто так ко мне на день рождения не пришла. Похоже на то, что её родители тоже в какую-то пресс-хату сунули, а она не выдержала и сломалась. Ну, что же, значит не судьба, не станет она вольной Всадницей, дедушка Вунко.
Индеец, которому не смотря на его древние годы никак нельзя было дать больше пятидесяти лет на вид, покивал головой и сокрушенно промолвил, откидывая вверх серебристый, эластичный колпак хитроумного медицинского агрегата:
— Эх, Илька, хотя мы всё ещё Всадники, вольными нас уже трудно назвать. Мы для всех этих горожан что-то вроде канализации, через которую они сбрасывают свои нечистоты, а вы, дурни молодые, считаете за благо покувыркаться на травке с горожанками, да, потом подраться с их ревнивыми мужьями. Одни таким образом снимают стресс и повышают тонус, другие удовлетворяют свою похоть, а третьи, выплеснув на вас, дурней, свою ненависть, находят душевное равновесие. Ну, и что в итоге получается, Всадники? А то, что нас всех просто используют и правительство Земли даже и не думает расплатиться с нами по всем своим долгам, вас совершенно не беспокоит и вы, похоже, довольны. В общем не видать вам новой Большой Степи, как кроту рассвета потому, что все вы слепцы и глупцы.
Иль залез в корыто наноробохирурга и дед Вунко сделал для него любезность, оставил голову снаружи и даже поставил его в полулежачее положение, чем немедленно воспользовались его сёстры Люба и Надюха, которые тут же принялись кормить раненого брата. Хотя Иль и был ранен, ел он за двух здоровых и предпочёл бы ничего не рассказывать сёстрам, да, пришлось, так как через несколько минут в хирургический бокс вошел его отец. Не прекращая трескать всё то, чем его пичкали сёстры, Иль мрачным голосом рассказал о том, что с ним произошло. Люба и Надя тут же расплакались, им было жаль Воронка. Отец цыкнул на них, чтобы они перестали лить слёзы и сказал:
