И уж конечно основа духовного состояния каждой нации – выбор веденья – подвергается сейчас такому же или гораздо более суровому испытанию. Ибо индустриализация дает еще более резкое расширение экономической мощи, чем оседание, конкрето предлагаемых ею благ с гораздо большей силой давит на абстракто порядочности, гордости, сострадания, личного достоинства, справедливости, честности, веры. Человек может быть достаточно предан чему-то, чтобы его нельзя было купить за сребреник, но предложите тридцать и его совесть поддастся. Нужно очень высоко подняться в выборе веденья для того, чтобы все бросить и уйти отстаивать свою правду на земле, даже если это «все» – хижина и клочок земли; но если «все» включает в себя коттедж, автомобиль, телевизор, транзистор, холодильник, поездки к морю, путешествие на самолетах, телефон, электричество, газ, теплый душ, иллюстрированный журнал, шум и огни большого города – тогда очень легко принять именно все за окончательную, последнюю «правду» и пожертвовать для нее всем прочим. Недаром же даже серьезные люди порой готовы были оправдывать фашизм, ссылаясь на наведенный им в промышленности порядок, а сталинизм – неопровержимым фактом индустриализации России, не разбирая при этом, шла ли она благодаря Сталину или вопреки ему.
Первыми победами, знаменовавшими начало индустриальной эры, можно считать овладение энергией пороха и океанского ветра. Уже они внесли серьезные перемены в судьбы человечества: открыли восточному полушарию земли полушарие западное, поставили лицом к лицу многие народы, знавшие друг друга лишь понаслышке, накрепко связали фактор военной мощи с наличием флота и артиллерии, то есть с наличием промышленности. Но по-настоящему индустриальная эра начинается, конечно, лишь с запуска паровой машины и электрического генератора.
Англия была, безусловно, лидером, открывшим человечеству новую эру. С тех пор как в середине XVIII века она вступила на путь машинного производства, прочие страны оказались перед фактом необычайного возрастания ее военной и экономической мощи. Одна за другой они спешат устремиться по проложенному ею пути, и одна за другой проходят те же «стадии роста», с разной, однако, скоростью и по-разному расплачиваясь кровью, страданиями своих народов за каждую ступень.
Современная политэкономия дает детальный анализ этого процесса, приводит даже примерные даты вступления некоторых стран в так называемую «стадию подъема»: «Великобритания – 1733-1802 годы; Франция – 1830-1860 годы; Германия – 1850-1873 годы; США – 1843-1860 годы; Япония – 1878-1900 годы; Россия – 1890-1914 годы; Китай – 1952-… годы; Индия – 1952-… годы» (62, с. 38). В новой истории этих государств даты самых серьезных внутренних смут и самых стремительных внешних агрессий с поразительной наглядностью попадают в хронологические рамки стадии подъема или следующей стадии созревания. Великобритания – внутренняя война 1776-1783 годов с восставшими американскими колониями и захват Индии; Франция – революции 1830 и 1848 годов, Крымская война 1855 года; США – нападение на Мексику в 1846-1848 годах, лишившее последнюю двух пятых ее территории, и гражданская война 1861-1864 гг.; Германия – революция и контрреволюция 1848-1851 годов, нападение на Данию (1864), Австрию (1866), Францию (1871); Япония – революция Мэйдзи (1868), восстания 1877 года, война с Китаем (1894), захват Формозы, а затем Кореи и Южной части Сахалина; Россия – революции 1905 и 1917 годов, нападение на Японию в 1904 году; Индия – завоевание независимости после второй мировой войны, нападение на Пакистан и Китай; Китай – гражданская война, закончившаяся лишь в 1949 году, тотальная военная агрессивность в наши дни. Подобное же хронологическое совпадение можно проследить и в новейшей истории других стран. Меньшие размеры и меньшая военная мощь поневоле ограничивают их захватнические аппетиты, но по кровопролитности пережитой внутренней борьбы Мексика, Турция, Италия, Испания, Греция, Куба, Египет, Камбоджа, Индонезия, Чили (на очереди Португалия и Эфиопия) не уступят великим державам.
