– Ты невыносим! – всплеснула руками мать, увидев, как дочь мгновенно изменилась в лице.
– Прекрати! – повысил голос отец. – Возможно, я слишком много времени провожу среди развалин, собирая раритеты древности, но не настолько отстал от жизни, чтобы не понимать, какого презрения заслуживает мужчина, использующий женщину ради удовлетворения своей похоти!
– Ты прав, папочка! – Элизабет, как всегда, не покривила душой. Врожденное чувство правды и честность заставили искренне добавить: – Но он поступал так потому, что я сама позволяла ему обращаться со мной подобным образом.
Отец промолчал, отведя взгляд.
В гостиной зазвонил телефон. Семья замерла. Мать бросила на дочь вопросительный взгляд.
– Может, тебя?
– Возможно, – пожала плечами Элизабет. – Хотя вряд ли… Я никому не сказала, куда отправилась.
А вдруг Кристина? Или Билл? Но…
– Возьмешь трубку? – спросил отец.
– И не подумает! – ответила за нее мать. – Незачем, да и не с кем разговаривать.
Дочь перехватила взгляд, который мать кинула на отца. Что он означал – неизвестно, только тот кивнул в ответ и с мрачной решимостью вышел из кухни.
– Я права? – спросила мать напрямик. – Или ты все-таки ждешь звонка?
– Права, мамочка! Я устала выяснять отношения.
Элизабет опустила голову.
– Я тоже так думаю! – заметила мать, вставая из-за стола. Похлопав дочь по плечу, добавила: – Возможно, мы никудышные родители, но мы тебя любим, гордимся тобой и в обиду не дадим. И вообще, к черту Майорку! И здесь можно неплохо отдохнуть.
– Да ты что? – вскочила Элизабет, не обратив внимания на ловушку, которую приготовила мать. – Лишиться праздника из-за меня? Я себе никогда не прощу, если вы откажете себе в приятной поездке.
Вернулся отец. Дочь робко подняла глаза.
– А-а-а… – махнул он рукой, – мной интересовались…
Элизабет сразу сникла.
– Давайте решим так! – заявила мать категорическим тоном. – Проведем вместе уик-энд, а там посмотрим…
За два дня Элизабет пришла в себя, успокоилась, а главное, лучше узнала отца и мать. Она поняла, что жизнь родителей, казавшаяся суетной и жесткой, сродни подвижничеству.
О чем бы они ни говорили, беседа сводилась к взаимоотношениям человека и окружающей среды. Прогулка по лесу превращалась в увлекательное путешествие. Они забирались в такие дебри, что у Элизабет дух захватывало. Замирая, она любовалась величественным утесом, где, по преданию, когда-то жили индейцы. С почти отвесной стены свисали мох и папоротники, по скале струились тонкие ручейки воды, искрясь в лучах солнечного света, который достигал их, пробиваясь сквозь ветви деревьев. У небольшого озерца, наполненного кристально чистой водой, девушка долго сидела неподвижно, обхватив руками колени. Подставив лицо ласковым лучам солнца, она чувствовала, как необыкновенный покой наполняет ее душу. И родители, понимая состояние дочери, не тревожили ее расспросами.
