Поединок завершился его победой, Элизабет первой опустила глаза. Продолжать безмолвную перепалку, вызывая чрезмерное любопытство танцующих, становилось неловко.
Как бы закрепляя победу, Билли поцеловал ее в губы.
Нахал! Просто руки чешутся от желания ударить по наглой физиономии! Девушка окатила его ледяным взглядом.
Он понял и расплылся в улыбке.
– Ты не хочешь представить меня своему… партнеру? – спросил Билли вкрадчиво.
– Макс Шнейдер, – проговорила Элизабет, подавляя желание послать Блэкмора к черту. – Друг Роберта и мой переводчик. Макс… – она виновато посмотрела на молодого человека, – это Билли, брат Роберта, глава нашей фирмы.
Шнейдер мгновенно изменился в лице. Элизабет, накаляясь, решила представить его во всех ипостасях.
– Билли—также мой… – начала она, но тот не дал ей договорить.
– Думаю, мистер Шнейдер прекрасно понимает, кем я тебе прихожусь, дорогая! – Элизабет вспыхнула, а Билли, переключив внимание на Макса, продолжал: – Брат рассказывал мне о вас. – И, склонив голову, кивнул, изучающе рассматривая собеседника.
Кивок получился вполне дружественным. Макс сделал то же самое, однако Элизабет, к своему удивлению, заметила, как он побледнел.
– А я и не знал, что вы во Франкфурте, мистер Блэкмор, – пробормотал он.
– Вот как? – нахмурился Билли. – Значит, удивлены. Оказывается, Роберт не обмолвился ни словом, что у нас изменились планы. – И после короткой паузы добавил: – Хотя… хотя он прав, ибо я во Франкфурте по личным мотивам. Кстати, – улыбнулся босс, – благодарю за внимание к Элизабет. Она терпеть не может, когда я, исходя из интересов компании, вынужден отводить ей второе место. Правда, дорогая? – не удержался он от колкости в адрес мисс Гиллан.
Она попыталась сделать шаг в сторону, но Блэкмор притянул ее к себе – рука переместилась с талии значительно выше. Пальцы сжали ребра, касаясь груди.
– Ну, слава Богу, я здесь! Не злись. – Он взглянул на пылающее яростью лицо. – Надеюсь, позже заслужу твое расположение.
Наглец! Мерзавец! Самовлюбленный пошляк! – хотелось выкрикнуть Элизабет.
Билли поднял брови.
А в чем, собственно, дело? Докажи, если я не прав, – говорили его глаза.
– Извинись перед Максом. Нам пора! Уже поздно, и я… устал.
Пошел к черту! – девушка одарила Билли взглядом, в котором любовь находилась на грани ненависти, но любовь стояла пока на первом месте.
– Спасибо, Макс, – промолвила она, подняв сверкающие, словно сапфиры, глаза, и вместо того чтобы протянуть руку, как требовало приличие, подошла к Шнейдеру и запечатлела на его щеке горячий поцелуй. – Простите, что должна вас покинуть. Такой дивный вечер!
