Ясно!
— Теперь понятно, как тебя такого монахи взяли!
Ян затащил парнишку в келью и швырнул на койку, где тот немедленно забился в угол. Лют сел перед ним, впиваясь взглядом в жалко кривящееся лицо. Марта подпирала собой дверь.
— И это, — Ян оттянул ворот рубахи, обнажая сбоку под выступающей ключицей розоватое пятнышко оставшееся от ранки, — без всякой иглы обошлось.
Он перехватил изящное запястье, которое, казалось, мог переломить пальцами, и вывернул, открывая ладонь со свежим глубоким ожогом, как будто там приложился не простенький нательный крестик, а раскаленное палаческое клеймо. Лют недобро смотрел на отметину и думал: вот он, скажем, оборотень, и отец его был оборотень, а мать, хоть и слабенькая, но ведьма — однако ж крест носили, в церковь ходили, Богу молились, и землица не жгла никогда, а помогала даже…
— Может пора просветить нас, кто ты таков и откуда взялся?
Юноша отдернул руку и вдруг совершенно внятно и четко, только хрипло, с вызовом сказал:
— А то не догадался еще!
Ян и бровью не повел.
— Чего сипишь? Святой водицей, небось, напоили? Как полагается…
Мальчишка устало кивнул, и волколак уже ничему не удивлялся, хотя раньше все эти инквизиторские придумки вроде знаков из родинок и родимых пятен, святой воды перед допросом и удаления волос, ленты в рост Спасителя и прочей возни почитал такой же глупостью, вроде девичьих гаданий на святках. Ан нет, — на кого-то действует!
— Хочешь сказать, что в тебя демон вселился? — ровно поинтересовался Ян у юнца.
— Не-ет, волк! — с издевкой протянул тот, — Я и есть демон по-вашему!
— Ой ли! — с такой же злой насмешкой отозвался Лют, — То-то ты по дорогам побираешься! Хорош демон, которого едва не пустила по кругу пьяная бандитская ватага! Про монахов, которые тебя чуть не утопили, я и вовсе молчу.
Парень скрипнул зубами, отворачиваясь: удар попал в цель. Он снова взглянул на невозмутимого Яна, и стержень, который держал его все это время, вдруг сломался окончательно.
— А черт его знает, кто я! Хотя черт-то знает… он все знает! — выдохнул он обессилено откидываясь к стене, — Видишь ли, волк, я ведьмой от инкуба зачат. Во время черной мессы. Так что еще до рождения Сатане обещан…
Ян смотрел на него недоверчиво и испытующе, усмехнулся:
— Врешь ведь, ведьмачья твоя душа!
И видно попал на совсем больное.
— А ты уверен, волк, что она у меня вообще есть?! — тут же вскинулся ведьм.
В этот момент он во истину походил на демона: юный, ужасающе прекрасный, с искаженным гневом лицом и бешенными, дикими глазами, жуткого почти белого цвета, которые метали молнии.
