– Пойду узнаю, – сказала я, сообразив, о чем думает Шекюре. Мы вышли во двор. Шекюре поцеловала меня за то, что я не стала ни о чем расспрашивать. Мы обнялись и некоторое время стояли неподвижно на холоде. Я погладила мою красавицу по голове.
– Эстер, мне страшно.
– Не бойся, милая, – ответила я, – нет худа без добра. Вот видишь, ты вышла замуж.
Запах смерти присутствовал и в доме Зарифа-эфенди, но тоски там не было. Я, Эстер, тысячи раз бывала в домах вдов и знаю, что рано потерявшие мужей женщины или смиряются с потерей, или гневно протестуют против положения, в котором оказались. Кальбие-ханым была в гневе, и я сразу увидела, что говорить с ней будет не трудно.
Как все гордые женщины, прожившие нелегкую жизнь, Кальбие-ханым понимала, что одни приходят в черные дни пожалеть ее, а другие, видя ее печальное положение, порадоваться за себя; она не вступала с пришедшими в пустые вежливые разговоры, а сразу переходила к делу:
«Зачем явилась Эстер в этот послеобеденный час?»
Кальбие-ханым с важным видом подтвердила, что сознательно не выразила соболезнований Шекюре, не пришла разделить с ней горе и даже не послала халву. Она не скрывала радости, что ее обида была замечена. Я постаралась выяснить причину обиды.
Кальбие призналась, что зла на покойного Эниште-эфенди за книгу, которую он делал. Ее покойный муж участвовал в этой книге не для того, чтобы подзаработать; Эниште-эфенди уговорил его, объяснив, что книга готовится по приказу падишаха. Она рассказала, что сначала ее муж имел дело с цветными рисунками, но потом Эниште-эфенди стал заказывать черно-белые, непонятно, к каким сюжетам. Ее покойный муж увидел, что рисунки эти безбожны и кощунственны, и потерял покой. Зариф-эфенди был человек верующий, он не пропускал ни одной проповеди и неизменно совершал все намазы. Он знал, что некоторые бесстыдники в мастерской насмехались над его глубокой религиозностью, но считал насмешки проявлением зависти к его таланту.
Из глаз Кальбие покатились слезы, и я решила, что при первом же случае найду для нее мужа еще лучше, чем был первый.
– Муж не очень-то делился со мной, – сказала Кальбие. – Я сама стала вспоминать, додумалась до всего, соединила факты и поняла, что все произошло из-за рисунков Эниште-эфенди, к которому он отправился в последнюю ночь.
– Шекюре сказала, что готова принести извинения, если она в чем-то виновата. Она предлагает тебе дружбу и просит помочь ей и попытаться вспомнить: когда покойный Зариф-эфенди в последнюю ночь направлялся к Эниште-эфенди, не говорил ли он, что должен встретиться еще с кем-то?
