И властно дала бесконечность
Веление жизни: живи!
И жизнь переносится в вечность
Великою силой любви.
Космическую предопределенность поэт-ученый видел и в своей личной судьбе. Не считая возможным изменить заранее предопределенное и записанное в «звездной книге», он лишь просит Космического вершителя судеб пощадить возлюбленную поэта — его будущую жену — и возложить всю тяжесть страданий на него одного. Как и Циолковский, Морозов признавал атомы Вселенной живыми и одухотворенными. Квинтэссенцией поэтическо-философского космизма русского мыслителя может служить стихотворение «Силы природы», раскрывающее все грани и аспекты единения Большого Космоса (Вселенной) и Космоса Малого (Человека):
Сила сцепленья
Вяжет пары,
Мощь тяготенья
Держит миры,
Атомов сродство
Жизнь создает,
Света господство
К знанью ведет.
Шлет колебанья
Ток теплоты,
Силу сознанья
Чувствуешь ты,
Всюду движенье
Внес электрон…
Сил превращенье —
Жизни закон!
Все эти силы
В нашей крови
Объединила
Сила любви.
В ней оцепленье
Звездных основ
И тяготенье
Вечных миров.
В самом эфире,
В светлой зыби,
Слышится в мире
Слово: люби!
ВРЕМЯ — В ПРОСТРАНСТВЕ, ПРОСТРАНСТВО — ВО ВРЕМЕНИ
У французского поэта Жюля Лафорга (1860–1887) есть удивительное стихотворение «Жалоба Времени и его подруги — Пространства»:
Мои руки протянуты вдаль. Столько рук, —
Но ни правой, ни левой, пространство вокруг
В беспредельном пути наткало парусины
Для себя, для беременной звездами сини.
Так друг друга собою наполнили мы —
Два поющих органа, две сомкнутых тьмы,
И поем каждой клеткой, молекулой каждой:
— Это я! Это я! Но смешна наша жажда…
(Перевод Павла Антокольского)
Всем — и поэтам, и ученым — всегда было ясно: пространство невозможно без времени, время — без пространства.
Молодой В. И. Вернадский на языке науки четко обосновал пространственно-временное единство (континуум). В 1885 году, более чем за двадцать лет до появления работ по теории относительности, он писал:
«Бесспорно, что и время и пространство в природе отдельно не встречаются, они нераздельны. Мы не знаем ни одного явления, которое бы не занимало части пространства и части времени. Только для логического удобства представляем мы отдельно пространство и отдельно время… В действительности ни пространства, ни времени в отдельности мы не знаем нигде, кроме нашего воображения».[16]
Вернадский прекрасно сознавал, что ключ к пониманию глубинных закономерностей Космоса содержится в правильном понимании сути этих фундаментальных общенаучных понятий: они неотделимы друг от друга и представляют единый пространственно-временной континуум. Кроме того, Вернадский совершенно справедливо настаивал на различении между реальным пространством, изучаемым в естествознании, и идеальным геометрическим пространством. Первое именуется пространством натуралиста, второе — пространством геометра. Задача же философии — не допустить подмены или отождествления этих разнотипных понятий, указать и аргументированно доказать, что не первое (материальное) вытекает из второго (идеального), а наоборот: идеальное отображает материальное. Создатель учения о биосфере много размышлял над смыслом временных процессов, присущих «живому веществу». Опираясь на понятие «жизненное время», он выдвинул ряд чрезвычайно продуктивных идей, пока еще не нашедших достойного места в системе теоретического осмысления действительности. Решая «великую загадку вчера-сегодня-завтра» как целостного всеобъемлющего и всепронизывающего вселенского явления, Вернадский совершенно закономерно увязывал ее с решением другой, не менее важной, загадки «пространства, охваченного жизнью». Сквозь призму такого целокупного видения единого субстрата Мира время определялось как динамическое текучее пространство. Философские выводы великого русского натуралиста лучше всего подтверждают, как он сам же и выразился, непреодолимую мощь свободной научной мысли и творческой силы человеческой личности как проявления ее космической силы.
