Эллери вздохнул и посмотрел на часы. Была одна минута восьмого.
Торн сбросил одеяло и пошарил под кроватью в поисках шлепанцев.
— Давайте спустимся, — предложил он.
— Отличный бекон, миссис Райнах, — похвалил Эллери. — Сюда, должно быть, нелегко доставлять продукты.
— В нас течет кровь пионеров, — весело сказал доктор Райнах, прежде чем его жена успела ответить. Он поглощал огромные порции яичницы с беконом. — К счастью, у нас в кладовой достаточно запасов, чтобы выдержать длительную осаду. Зимы здесь суровые — мы узнали это в прошлом году.
Кита не было за завтраком. Зато присутствовала старая миссис Фелл. Она ела с нескрываемой жадностью, присущей ее возрасту, в котором единственным чувственным наслаждением оставалось наполнение желудка. Тем не менее, хотя старуха не произносила ни слова, она не сводила глаз с Элис, на чьем лице застыло выражение загнанности.
— Я неважно спала, — промолвила Элис, крутя кофейную чашку. Голос ее звучал хрипло. — Этот ужасный снег! Не можем ли мы сегодня как-нибудь отсюда выбраться?
— Боюсь, что нет, пока продолжается снегопад, — мягко ответил Эллери. — А вы, доктор, тоже плохо спали? Или исчезновение у вас из-под носа целого дома не подействовало на ваши нервы?
Глаза толстяка окружали красные ободки, веки были отекшими. Тем не менее он усмехнулся и ответил:
— Я всегда хорошо сплю, так как у меня совесть чиста. А что?
— О, ничего особенного. А где дружище Кит? Этот парень любит уединение, не так ли?
Миссис Райнах проглотила оладью целиком. Ее муж посмотрел на нее, и она тут же поднялась и скрылась в кухне.
— Бог его знает, — промолвил толстяк. — Он непредсказуем, как дух Банко.[14] Не тревожьтесь из-за него — он абсолютно безобиден.
Вздохнув, Эллери встал из-за стола.
— По прошествии двадцати четырех часов чудо осталось необъяснимым. Прошу меня извинить — я собираюсь еще раз взглянуть на исчезнувший дом. — Торн также приподнялся. — Нет-нет, Торн. Я хотел бы пойти один.
Одевшись потеплее, Эллери вышел из дома. Сугробы поднялись до нижних окон, а деревья почти полностью скрылись под снегом. Расчищенная кем-то тропинка у парадной двери длиной в несколько футов была наполовину засыпана.
Эллери стоял на тропинке, глубоко вдыхая холодный воздух и глядя направо, в сторону пустого прямоугольника, где ранее находился Черный Дом. Через этот прямоугольник к опушке леса вели едва различимые следы. Защищаясь от пронизывающего ветра, он поднял воротник пальто и шагнул в снег, доходящий до пояса.
