– Несчастный случай? – спросил вежливый, металлический голос.
– Нет, нет! Ничего страшного! Просто моя жена больна.
С ней, понимаете ли, иногда происходят нервные срывы. Спасибо, я сам выпутаюсь, мне не привыкать.
Человек из белого автомобиля тем не менее уже стоял на дороге, собираясь идти к машине незнакомца.
– Ваша жена? Может, я ошибаюсь?.. Разве это не мадемуазель Фабр?
– Господи, я же сказал вам, что это моя жена! Оставьте меня в покое и не суйтесь, куда не просят. Иначе…
– Иначе что?
Подошедший быстро принял боевую стойку. Его соперник сунул руку в карман пальто и вытащил браунинг, но в ту же секунду получил два великолепных, молниеносных удара: один промеж глаз, другой в печень. Выронив браунинг, он плюхнулся на дорогу.
– Дорогой мой, – послышался женский голос из белой машины, – тебе нужна помощь?
– Да, dearest![6]. Но еще больше мне нужен телефон.
– Это она, я была права?
– торжествующе сказала принцесса Марта, вылезая из таидерберда.
– Это действительно она! У вас глаза рыси. Марта.
– А это что за тип?
– Никогда его не видел. Пожалуйста, принесите фотоаппарат.
Пока Марта настраивала свою ультрасовременную «лейку», Ирвин поднял бесчувственного похитителя и погрузил на переднее сиденье его машины. После этого он вытащил с заднего сиденья Лоретту и перенес ее в тандерберд.
– Что-то ты долго ее укладываешь, «лейка» давно готова, – заметила принцесса.
Ирвин сделал шесть снимков незнакомца в разных ракурсах и вернул камеру Марте.
– Не смогли бы вы отвезти Лоретту Фабр домой? Я нагоню вас через несколько минут.
– Можно узнать, что ты собираешься делать?
– Сыграю шутку с любителем киднеппинга. Надеюсь, когда он придет в себя, то будет приятно удивлен, поскольку я собираюсь отогнать его машину прямо к жандармерии. После сегодняшнего утра мое уважение к жандармам жутко выросло.
Принцесса улыбнулась и пожала плечами. Потом она завела машину и тронулась. Прежде чем последовать за ней, Ирвин тщательно обыскал свою жертву. Он обнаружил удостоверение личности на имя Гратьена Пулье, родившегося в январе 1907 года в Бельфоре, двенадцать тысяч новых франков, разную мелочь и, наконец, временную регистрационную карточку на автомобиль, полученную означенным Пулье в парижской префектуре. Больше ничего не было. Ни портфеля, ни документов, ни чего-либо необычного.
Некоторое время спустя внимание прохожих привлек элегантный мужчина, который разглядывал через стекло салон машины, припаркованной возле жандармерии.
