– Месье Леруа, – продолжал он, – я даже не надеялся, что вы согласитесь добровольно следовать за жандармами.
– Любопытство, комиссар, любопытство…
– А может быть, желание отплатить доносчику?
– И это тоже.
– Я слышал ваш разговор с аджюданом [17]. Вам известно, кто на вас донес?
– Есть кое-какие подозрения.
– И если я попрошу поделиться ими со мной, вы, конечно же, откажетесь?
– Несомненно.
– Почему?
– Это дело касается только меня и этого типа.
– Не сомневайтесь, меня тоже. Предположим, что это блондин, очень элегантный, ездит в «триумфе» с финскими номерами. Я не ошибаюсь?
– За ваши предположения несете ответственность только вы сами.
– Отлично! Этот молодой человек начинает меня сильно интересовать. Вы вместе катаетесь на лыжах, вместе пьете, вместе завтракаете, и при первой возможности он подкладывает вам мину, на которой вы наверняка бы подорвались, если бы не были.., тем, кто вы есть. Я склонен думать, что он знает о вас довольно мало. Вместо ответа Ирвин пожал плечами.
– И другой вывод, – продолжал Марк. – Этот «дружеский» поступок доказывает, что и ваш приятель имеет какое-то отношение к делу, которым я занимаюсь.
– Вы так думаете? Но чтобы укрепить вашу уверенность, я должен по меньшей мере знать, с чем связано это дело.
Марк опять пристально посмотрел на своего собеседника, но реагировать на последнюю фразу не стал.
– Меня очень заинтриговали ваши утренние гонки, месье Леруа.
– А-а, так это вы были в одной из тех двух машин!
– Да. В «опеле».
– А в другой наш друг Пулье?
– Господь с вами!.. Итак, я продолжаю. Вы доехали до Шамбери и там ловко сменили машину. Больше всего мне помешал ваш внезапный разворот на дороге в Монт-Ревар. Хотя я тоже сменил машину, там вы наверняка меня заметили. И все-таки за полчаса до этого я ухитрился заметить, как вы входили на почту в Экс-ле-Бене.
– Снимаю шляпу, комиссар. По части слежки у меня богатый опыт. Ваша была выше всяких похвал.
– Вы забрали корреспонденцию, адресованную Рене Пра?
– Ну что вы, за кого вы меня принимаете?
– Смейтесь сколько угодно, но тут-то я вас и поймаю. Присвоение удостоверения личности, нарушение тайны переписки – проступки достаточно серьезные, чтобы я смог заявить о них в Министерство иностранных дел и потребовать привлечь вас к ответственности. В глубине души Ирвин признал правоту комиссара.
– Требуйте, комиссар, требуйте.
– Все, что я требую от вас в настоящий момент, это рассказать, что вы сделали с незаконно присвоенной вами корреспонденцией: двумя письмами и пакетом.
