Человек, лежащий на кровати, с наголо обритой головой, широко посаженными голубовато-серыми глазами, прямым носом и квадратным раздвоенным подбородком напоминал киногероя. Он не так давно проснулся и его, подернутые сонной поволокой глаза, отрешенно смотрели в потолок.
Вскоре человек протянул руку к прикроватной тумбочке и, вытряхнув из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой. Глубоко затянувшись, он выпустил длинную струйку дыма и перевел взгляд на стену. Часы на стене показывали двенадцать с четвертью, а это значит, что осенний воскресный день уже был в разгаре. Крепкая сигарета быстро вернула привычные ощущения реальной действительности. Однако сон крепко застрял у него в голове. Лицо! Бледное, худое, с мелкими чертами лицо, явившееся ему во сне, имело странное напряженное выражение, которое еще более подчеркивали запавшие щеки и маленький, плотно сжатый рот. Это лицо было до боли знакомо.
Но кто он? Человек никак не мог вспомнить, хотя память на лица всегда была предметом его гордости. Ночное видение, словно маска застыло в сознании, но всякий раз ускользало, когда казалось, что память вот-вот настигнет его. И как это часто бывает в таких случаях, грубые вибрации неудовлетворенности вызвали состояние дискомфорта, преодолеть которое можно было лишь одним способом — вспомнить. Человек медленно опустил веки и сосредоточился. Где он раньше видел это лицо или лицо, очень похожее на это? Пока он безуспешно искал ответ на свой вопрос, негромкое жужжание телефона нарушило покой комнаты. Отыскав рукой телефон, он подумал секунду — другую, и снял трубку.
Чем дольше слушал он своего невидимого собеседника, тем озабоченнее становился его взгляд. Спустя какое-то время он приоткрыл рот, как бы намереваясь возразить, но тут же снова сжал губы и вопросительно взглянув на часы, короткой фразой — "буду через час" решительно завершил разговор. Судя по тому, как он с треском бросил трубку и раздраженно нахмурился, чувство досады за очередной потерянный выходной глубоко овладело им. Надо было ехать. Его ждали дела.
Человек выскользнул из постели и потянулся к висящей на стуле одежде. Он все еще не мог отделаться от мысли о том, где, черт возьми, он прежде видел это лицо?
Спустя полчаса он был уже в пути. Мелко накрапывал дождь, небо впереди затягивали черные грозовые тучи. Окаймленная лесополосой четырехполосная автострада летела под колеса прямая как жердь и темная, как погасший экран.
