— Я… Им… Имею честь… э-э… быть покорным слугой…
— Врешь! — рассердился я. — Кто тебе сказал? M-м? Кто тебе сказал, что мне нужен слуга-идиот? Мне нужны умные, хитрые, образованные… Высокая должность — это не признак ума и заслуг, чаще всего это чья-то ошибка… Впрочем, тебе этого не понять. Так с чего ты решил, что все это, — я брезгливо обвел рукой зал, — может быть мне угодно?
— Голос, — прошептал он еле слышно, — внутренний голос мне сказал…
— Голос, — задумчиво повторил я. — Это твоя совесть договаривалась с твоими желаниями. Отсюда и "голоса". Нет, господа, подобные сборища явления редкие и отталкивающие. Они отвращают от меня людей. Но винить вас в этом нельзя. Быть обаятельными и притягивать на мою сторону вы все равно не сможете… Тогда отвращайте, но отвращайте с пользой. Одна заметка от лица церкви о вреде телевизоров и компьютеров оттолкнет от церкви в стократ больше народу, чем самые злобные ваши нападки на нее "извне". Один публично отрекшийся священнослужитель, "развенчивающий" "ложное учение", в стократ милее моему сердцу, чем сто прирезанных редакторов, а один затравленный властью интеллигент в сто раз полезнее нашему делу, чем все "черные мессы" вместе взятые. Вы все, здесь собравшиеся, "власть держащие", так что же вы маетесь дурью, любезные? Сверху вниз всегда удобней гадить, разве вы не знали? А вы забрались в подполье… Отсюда не получится, как ни старайтесь.
— Мы не понимаем, — проблеял магистр. — Мы не знали… Продиктуйте нам ваши инструкции, товарищ Люцифер…
Я мрачно посмотрел на говорившего. Под моим взглядом он съежился и затрясся.
— Ты зачем пытался меня зарезать, поганец? — спросил я.
— От усердия. Исключительно от усердия… дабы…
— Преданный дурак опасней умного врага, — напомнил я. — А если этот дурак еще и усерден… Не хотел бы я быть на твоем месте.
— А что с ним не так? — спросил толстяк, но в этот момент земля под его ногами разверзлась, и с жутким воем самозваный магистр рухнул в бездну.
Я заглянул в пропасть, снисходительно кивнул приветствующим меня демонам и затворил землю. При виде этого несколько сектантов упали в обморок, остальные стояли передо мной по стойке "смирно", бледные и дрожащие. Я достал из кармана пачку сигарет, прикурил и, заложив руки за спину, несколько раз прошелся взад-вперед по залу, размышляя.
— Вместо того, чтобы вселять в сердца людей безнадежность и отчаяние, вы развлекаетесь, — сказал я наконец. — Вместо того, чтобы не покладая рук работать над окончательным развалом этой страны, вы довели дело до середины и отдыхаете, тешась зрелищами…
