— Ну, плывите, граждане-товарищи, — напутствовал он их, бережно выкладывая одного за другим на песок.
Птенцы поспешили к воде, матери последовали за ними, накатил голубой шипящий вал — и все закачались на его гребне.
— Э-э, да мы с тобой славно поработали, — проговорил Локотков, посмотрев на часы. — Достопочтенный Амвросий Кузьмич, вероятно, уже приготовил завтрак — пальчики оближешь — и ждет нас к столу, А наш уважаемый товарищ Терпигорев уже снял показания с приборов… Поспешим же на праздничный пир, дружище Дайпоесть!
Однако он еще полюбовался на то, как большие и маленькие гаги, опрокидываясь, будто заводные, и показывая куцые хвосты, ловко ныряли за рыбками и мелкими ракушками. Некоторые в один миг оказались далеко за линией прибоя. У птенцов силенок было еще недостаточно: это было видно по тому, как они тщетно старались грести назад. Уставших заботливые мамаши брали себе на спину и плыли к берегу.
— Итак, детишек мы приспособили к делу, — резюмировал Локотков. — Через недельку надо будет проверить. Сегодня мы имеем двадцать второе июня. Запомним…
Он не договорил. Гулкий раскат вдруг всколыхнул воздух, многократно прокатившись эхом между скалистых стен. Муш от неожиданности залаял. Вспугнутые птицы сорвались с мест своего обычного обитания и закружились низко, почти закрывая небо, едва не задевая Локоткова. Пространство над головой наполнилось свистом и шелестом крыльев, пронзительными гагачьими криками.
Рвануло еще раз. Крики птиц сделались громче, тревожнее.
— Что это? Гром с ясного неба? Салют наций? Похоже, что стреляли на море. Но убедиться не было возможности: архипелаг скалистых глыб, торчавших из воды, мешал обзору.
С минуту Локотков прислушивался, стараясь уразуметь непонятное явление, затем бегом бросился вверх по склону. Муш, скользя по камням, едва поспевал за радистом.
Каковы же были ужас, изумление, негодование и в первый момент растерянность Локоткова, когда он увидел, что здание их зимовки разбито, разрушено, крыша с радиорубкой снесена начисто, мачта с антенной свалилась, из окон вырывались дым и пламя.
Да, стреляли из пушки и стреляли по зимовке. Кому понадобилось это ничем не оправданное варварство?
Он бросил взгляд в сторону моря, и все стало ясно. Недалеко от берега виднелся сигарообразный предмет с башенкой — всплывшая субмарина. На ней, около наведенной на берег пушки, суетились букашки-люди. Ветер донес звук удара, и в тот же миг еще один снаряд разорвался на холме перед зимовьем.
