Неожиданно Метелицын обернулся и крикнул:
— Стой! Задержанного обыскали? Нашли что-нибудь?
— Нашли. Оружие и вот это… — И пограничник показал какие-то странные приспособления, наподобие подошв, с каблуком и тесемками для привязывания.
— Видишь? — сказал Метелицын своему спутнику, очень довольный, что его догадка получила вещественное подтверждение, и они поспешили вперед.
Метелицын торопился. Какая-то неясная тревога с каждым шагом все больше охватывала его. Почему убежал Буян? Собака сделала это неспроста.
Он так вышагивал своими длинными ногами, что его товарищ стал отставать. Однако Метелицын не сбавлял хода и не останавливался. Он все ждал, что вот-вот за сугробами раздадутся собачий лай, человеческие голоса или, на худой случай (он был готов и к этому), звуки близкой перестрелки и через минуту он увидит своего друга Пронина. Но время шло, Метелицын уже успел отмерять немалое расстояние, а никто не появлялся, царила тишина.
Что-то зачернело впереди на снегу. Метелицын ускорил шаг. Это был тулуп. Корд обнюхал его и поднял вопросительный взгляд на старшину. Еще дальше Метелицын нашел полушубок. Эти находки окончательно встревожили его.
Рядом, то пропадая за деревьями, то вновь приближаясь, негромко журчал в заснеженных берегах Горячий ключ. Путь Буяна и Пронина пролегал параллельно его течению. Это навело Метелицына на новую мысль.
Почему он идет вдоль речки, не делая попыток переправиться через нее и поскорее выйти к границе? Ведь совершенно очевидно, что преследуемый заинтересован в этом.
И тут Метелицын сделал то открытие, которое так взволновало Пронина. Впереди бежала не одна собака, а две. Буян гнался за четвероногим нарушителем!
Это открытие и обрадовало и обеспокоило его. Обрадовало — потому что он теперь твердо знал, кто водил их за нос (все-таки было немалым облегчением узнать, что не человек так ловко проскакивал мимо сторожевых постов); обеспокоило — как бы чужой собаке и на этот раз опять не удалось безнаказанно ускользнуть за рубеж.
Однако это не объясняло, почему собака предпочитала делать громадный крюк, вместо того чтобы — это казалось более естественным — поскорей убраться восвояси. Метелицын стал раздумывать над этим и, наконец, пришел к такому выводу. Противоположный берег был крут и малодоступен; там тянулись скалы и такие заросли, сквозь которые не смог бы продраться и медведь. Кроме того, чтобы попасть туда, надо входить в воду, а в такой мороз купанье едва ли могло быть приятно собаке. Стало быть, она искала переправу. Метелицын нарисовал себе довольно ясную картину происходящего. Так постепенно распутывались загадки этой необычайной ночи.
