Поев, я воспрянул духом и, выйдя из харчевни, зашагал, бормоча под нос переиначенный стишок:
Она не знает, как ей быть,
Придется пробку проглотить!
Облик Хосикава Хосико соответствовал ее роскошной гостиной. Я глубоко погрузился в массивное кресло. Сначала я пытался соединить ноги, но потом решил принять вызывающую позу и скрестил их.
– Слушаю вас, – произнесла она ровным голосом. Я заговорил и, чтобы подчеркнуть достоверность моих сведений, местами был излишне подробен. Мне хотелось причинить ей боль. Но ее лицо оставалось безмятежным. Казалось, она уже давно подготовилась к тому, что такой день настанет. Это застывшее лицо меня раздражало. Я подвинулся на край кресла и наклонился к ней. Я живописал мельчайшие подробности, чтобы расшевелить ее.
В какой-то момент лицо ее исказилось, но тут же обрело прежнее выражение. И изменилось-то не все лицо, она лишь сдвинула брови и чуть заметно шевельнула ноздрями. В ту же секунду я ощутил во рту сильный запах лука. Никогда раньше я не чувствовал запаха съеденного, возможно, это, как контактный взрыв, было вызвано движением ее носа и бровей. Как бы там ни было, совершенно очевидно, что не мой рассказ заставил дрогнуть ее лицо, и я снова вжался в кресло: «Ну да, я ел рамэн, что в этом ужасного, ты разве прежде не едала рамэна?» – Я бросил проницательный взгляд на ее ноздри.
Красивой формы тонкий носик казался прелестным изделием ручной работы. И в него-то проникло мое тепловатое дыхание с луковым ароматом! Ситуация вопиющая.
– Что же вы собираетесь делать? – спросила она, когда я кончил.
– Мы хотим опубликовать это в нашем журнале.
– Очень некстати.
– Что поделаешь.
– Очевидно, ничего не поделаешь, над слабой женщиной можно издеваться… – В ее словах не было мольбы.
– Вы сильная женщина.
– Вам не кажется постыдным то, что вы делаете? – Она смотрела на меня изучающе.
– Если бы я считал это постыдным, я бы не мог иметь такую профессию. – Я пытался придать этой реплике вызывающую интонацию, но и это не оказало должного действия. Я обессилел, мое бойкое настроение: «вываляю-ка я тебя в грязи» – было безнадежно утрачено.
Весь последующий разговор шел как бы по инерции.
– Вы хотите напечатать это во что бы то ни стало?
– Да.
– И нет никакой возможности избежать публикации?
– Ну, я бы не сказал, что нет, но…
– Деньги?
– Пожалуй…
– Я бы хотела купить материал, которым вы располагаете. Но ведь сколько бы я его ни покупала, раз он у вас в голове, значит, впоследствии может всплыть снова и снова. Обещайте мне: после того, как я его куплю, этот вопрос не должен никоим образом мне досаждать.
