– Бен, когда они дадут тебе возможность поставить собственный фильм?
– А черт их знает. Они зазывают меня на место очередного ассистента в очередной постановке и на всю катушку используют мои мозги. Я требую большие баксы и получаю их, но это только чтобы утереть им их вонючие носы, потому что никто не хочет поддержать меня в моих планах поставить собственный фильм. Я все еще работаю в тени Джейка, и это доводит меня до бешества. Я начинаю думать, а не лучше ли мне… – Он осекся.
– Не лучше ли тебе?..
– Взять деньги и самому сделать фильм.
– Бенджамин, но ведь это миллионы и миллионы долларов!
– Спасибо, просветила. Это просто идейка, залетевшая в мою голову от состояния беспросветной загнанности. Ладно, поглядим. Кстати, все равно мне сначала нужен сценарий, настолько сенсационный, чтобы каждая строка излучала слово «победа!» Нет желания бросить фотографию и заняться бумагомаранием?
Линдси улыбнулась.
– Нет.
– А как ты?.. Ну, продала что-нибудь из своих работ? То есть, волноваться совершенно не о чем, старина. Ты ведь только учишься своему мастерству, это требует времени.
– Кстати, о фотографиях. Бен, ты случаем не видел фоторазвертку в «Америке»? Шесть страниц черно-белых фотографий фермеров, не помнишь?
– Да, видел. Отменная вещь – и великолепный коричневый фон. Один к одному – настроение фермеров в эти трудные времена. Я не посмотрел, чья это работа, но парень явно на пути к успеху, и развертка – отличная заявка.
– Это моя работа, Бен. Фотографии и статья. Это я – Линдси Уайт.
– Ты – Линдси Уайт? В таком случае ты отличный фотограф, Линдси Уайт, черт бы меня побрал.
– Никто здесь не подозревает, кто я на самом деле.
– Ладно, я сохраню твой секрет. Можно ли сказать об этом маме?
– Разумеется.
– Она будет так горда за тебя, Линдси. Сразу хочу попросить тебя… Ты не позвонишь ей? Этот год был таким трудным для нее…
– Хорошо, я позвоню ей.
– Вот спасибо, сестричка. Боже, как это здорово! Как бы мне хотелось, чтобы ты села на ближайший самолет и… Ну, ладно, не обращай внимания. Приезжай, когда созреешь для этого. Мы будем здесь. С днем рождения, сестричка, я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, Бенни, – сказала девушка. – До свидания.
Линдси медленно положила трубку и тут уже дала волю слезам. Она плакала, пока не начала болеть голова, а нос не покраснел и не распух. Это были слезы очищения, подобие весеннего дождя с грозой, смывающего пыль и сор и наполняющего мир сверкающей чистотой. Они придали ей новые силы, вернули надежду на будущее, и тяжкий груз печали был унесен их потоком и развеян потоком солнечных лучей.
