– Прекрасно!
Жозеф посмотрел на Гийома, который жадно ждал его взгляда. Он, должно быть, прочел в глазах брата все, что хотел и боялся увидеть, – у него сразу перехватило дыхание, и он, как минуту тому назад маклер, судорожно схватился за воротничок.
Усталые лица приезжих, пыль, осевшая на их ботинках, красноречиво свидетельствовали об утомительно долгом путешествии, о погоне за вожделенными, но – увы! – несбывавшимися мечтами. Они, должно быть, в последние недели немало поколесили по Франции и держались сейчас только последним усилием воли. Но что погнало их, как затравленных волков, из Эльзаса – этого маклер не знал, и в этом была его вторая ошибка.
– Прекрасно, – снова проворчал Жозеф и как-то растерянно взглянул на брата.
Тот поднес руку к груди, к тому месту, где помещается внутренний карман, и медленно начал:
– Наш отец, господин Зимлер – Ипполит Зимлер, владелец суконной фабрики в Бушендорфе, Верхний <…> доверенность…
Перед ним встали строчки этой доверенности, и голос его дрогнул:
– «Настоящим доверяю моим сыновьям, Гийому и Жозефу Зимлерам, совершеннолетним, заключать и подписывать от моего имени все акты, контракты, договоры и прочие документы касательно найма в аренду фабрики». Снять – не значит купить. «…Заверено в мэрии Бушендорфа 7 июня 1871 года… действовать от моего имени».
– Вы бесчестный человек, господин Габар, вы таскали нас по этой фабрике, хотя отлично знали, что она продается, а не сдается. Цена? Какую цену просят?
Взгляд Жозефа беспокойно перебегал с лица маклера на лицо брата. Габар нагнулся над столом, боязливо следя за движениями Зимлеров, и в свою очередь начал рыться в разбросанных бумагах.
– Не угодно ли посмотреть письмо попечителя? Вот оно – триста пятьдесят тысяч…
Он не договорил. Жозеф оглушительно расхохотался.
– Триста пятьдесят тысяч! – с издевкой в голосе проговорил он. Мысли его путались.
– Но, господа, я простой комиссионер, так сказать – обыкновенный посредник…
– Да замолчите вы! Триста пятьдесят тысяч? Вы, очевидно, смеетесь над нами. Ха-ха-ха! Ведь домишко того гляди рухнет. Ему красная цена десять тысяч франков аренды, двести покупная.
– Не угодно ли взглянуть па письмо? Я ведь простой комиссионер.
– Молчите! Кто вам позволил издеваться над людьми? Сразу же заламываете двойную цену: а вдруг выйдет!
Тут вмешался Гийом:
– Вы-то имеете, по крайней мере, полномочия вести переговоры?
– Брось, – грубо прервал его Жозеф. – Где кодекс? Н-да… Страница… страница… Ликвидация по суду? Верно? Значит, должна быть публичная продажа с торгов. Верно? Должна быть публичная продажа с торгов или нет, я вас спрашиваю? Отвечайте.
