– В такую погоду только и переезжать, – заявляет юный Потоберж, как бы подводя итог общим мыслям.
– А кто-нибудь их видел? – осведомляется старец, утонувший в кресле стиля елизаветинской эпохи.
– Сейчас пришел Булинье. Он, конечно, все знает. Ах, Булинье! Дражайший Булинье!
Входит Булинье, вытирая влажные усы; на щеках у него лиловые пятна, – он замерз.
– Вот и наш уважаемый коллега! Держу пари, он до отказа набит сплетнями, – заявляет Лефомбер («Шевалье-Лефомбер». Ткацкая фабрика).
– Булинье, милый мой, вас прямо распирает от новостей! Мы вас слушаем, – восклицает Морендэ (Морендэ и компания. Бельевая фабрика), скрестив перед камином ноги на манер римской десятки.
– Ваши друзья уже приехали, дорогой Булинье? – снисходит старец, утонувший в кресле. Никогда в жизни Булинье не удостаивали такой чести.
– О каких это вы говорите друзьях, господин Рогландр?
– Этот холуй нарочно корчит дурачка, чтобы набить себе цену, – высокомерно цедит сквозь зубы юный Потоберж. Его папаша нажил миллион на военных поставках, и сынок презирает капиталы в становлении.
– Послушайте-ка, Булинье! – кричит от игорного стола господин де Шаллери. – Вас видели около трех часов тому назад, вы шли под ручку с вашими эльзасцами.
Булинье не сдается. Он весь так и тает от благорасположения:
– Как вам не позавидовать, господин де Шаллери, вам никогда в жизни не приходилось держать в руках хоть что-то отдаленно напоминающее договор или расписку.
– Проклятый Булинье, умеет разжечь клиента!
– Ничего не поделаешь, такова кухня коммерции, – скромно парирует торговец сукном.
Но от господина де Рогландра так легко не отделаешься. Раскинувшись в кресле, багрово-красный от жары, он поднял рюмку шартреза и смотрит на огонь сквозь играющую в отблесках пламени жидкость.
– Надеюсь, дорогой господин Булинье, что ваши друзья пребывают в добром здравии?
Только господина Булинье на эту удочку не подденешь. «Круглый катится, плоский скользит», – господину Булинье известна эта поговорка. Сам круглый снаружи и плоский изнутри, он и катится и скользит, только бы пробиться вперед.
– Хе! Мои друзья – все, кто продает, покупает и платит.
– И вы полагаете, что они заплатят?
– От этих людей можно всего ожидать.
– А какие они с виду? Послушайте-ка, де Шаллери, говорят, вы встретили эту банду.
– Настоящий цыганский табор, – кричит из-за стола господин де Шаллери.
Члены клуба дружно восклицают:
– Как так?
– Как так? А так…
Он неожиданно встает с места, и массивная его фигура заполняет весь проем двери.
