говорят, что надо доверять своим инстинктам.
Ном Анор едва не закатил глаза.
– Разумеется, слушай и если услышишь что-то важное, сообщай мне немедленно.
– Конечно, Пророк. Я преданно служу нашему священному делу.
Она замолчала, ожидая, что он заговорит.
Ном Анор почувствовал жалость к ней, и бросил комплимент, как Шимрра мог бы бросить еретика йаргх’унам на закуску:
– Ты отлично выполняешь свою работу, Нгаалу. Твое искусство разведчика достойно восхищения.
Нгаалу фыркнула.
– Это все, что я могу сделать против той жестокости, с которой Шимрра душит истину.
– Мы все гордимся твоей храбростью и настойчивостью.
Жрица покрутила в пальцах оставшуюся ветку воскового дерева.
– Иногда это очень тяжело… – сказала она.
– Ты должна отдохнуть.
Нгаалу действительно выглядела очень уставшей, как физически, так и морально. Да и сам Ном Анор почувствовал, что ему нужно отдохнуть. Хотя в глубинах Йуужань’Тара не была заметна смена дня и ночи, все же Ном Анору приходилось прислушиваться к своим биоритмам.
– Возвращайся в свою комнату и поспи, – сказал он.
Нгаалу кивнула и поднялась на ноги.
– Наша борьба продолжается. Скоро мы добьемся успеха.
Ном Анор ободряюще кивнул, скрывая усталость за улыбкой.
Нгаалу поклонилась и ушла. Едва она покинула комнату, послышался осторожный стук в дверь.
Ном Анор вздохнул.
– Да? – отозвался он, ожидая, что это Кунра пришел спросить насчет использования "фальшивых еретиков".
Охранник снаружи открыл дверь и впустил Шуун-ми. "Отверженный" осторожно вошел в комнату и поклонился.
– Простите меня, Пророк, за столь позднее посещение.
Ном Анор раздраженно махнул рукой.
– В чем дело?
– Я просто подумал, не нужно ли вам чего-нибудь?
– Если бы мне что-то было нужно, неужели я бы не позвал тебя?
Шуун-ми угодливо кивнул.
– Вы не приказали подавать ужин. Я подумал, что…
– Я не голоден, Шуун-ми.
"Отверженный" снова раболепно поклонился.
– Простите, Йу’Шаа. Я думаю только о вашем благополучии.
– Я ценю твою заботу, – сказал Ном Анор, – но сейчас я должен отдохнуть.
– Как пожелаете, Пророк, – Шуун-ми поклонился в третий раз и собрался уходить. Но, подойдя к двери, он обернулся, как будто забыл что-то.
– Разрешите мне взять ваш углит-маскун, его нужно привести в порядок.
– Мой углит-маскун? – Ном взглянул на стену над своей постелью, где на йорик-коралловом крючке висел маскун. Действительно, "второе лицо" Пророка нуждалось в уходе.
– Хорошо. Он и в самом деле немного потрепан. Спасибо, что напомнил, Шуун-ми.
