— Землю в ком-либо невозможно убить, — возразила Садри.
— Ту землю, где вырос, где был ребенком, — сказала Рурик, где увидел первые поля, дороги и берега. Дом. Вы помните дом, — напирала она, — комнаты, что были в нем и где вы спали?
— Да, конечно.
— А горы, — подхватила Садри, — а свет, ветер, реку и тропинки между деревьев?
— Да…
Там, где я родилась, такого было немного. Нет, но я помню улицы и места, куда раньше падали бомбы, на которые дети претендовали как на участки для своих игр. Все это перемещалось с моей жизнью, прежде чем были убиты мои отец и мать. Если бы я повзрослела, когда они еще были живы, спорили друг с другом и расстались, это было бы легче. При моих обстоятельствах у меня остались лишь ранние детские воспоминания. Воспоминания ребенка, в которых остались не лишения, а хорошие времена.
— Вы чувствуете это точно так же, — сказала Рурик, и я увидела, как она и Садри наблюдали за мной.
— Кроме того, вы не созданы для этой телестре. — Садри вернулась к своему утверждению. — Вам сказал бы это любой Говорящий с землей. Не является позором, когда ты родишься не в той телестре, это — воля Богини, что отправляешься туда, где можно жить лучше всего.
— Я не родилась ни в одной из телестре. — В голосе Рурик послышалось нечто стальное. — Я это неоднократно подчеркивала. Я — амари, не имеющая матери, рожденная вне земли.
— Это нам не мешает.
— Я — Орландис, — почти ожесточенно сказала Рурик, — я из Мелкати, я из Южной земли. Что же мне, по вашему мнению, делать, Садри?
— Я затронула ваши старые раны, мне очень жаль.
Сумерки превратились в темноту, в окна с небольшими стеклами барабанил дождь.
— Может быть, однажды… — Рурик не договорила. — Что такое, Кем?
— Одни лишь слухи, т'ан. — Его взгляд смущенно скользнул в мою сторону и тут же вернулся к Рурик. — Аширен говорит, что здесь был один мужчина, который спрашивал, приедут ли сюда кавалеристы командующей, а поскольку здесь не знали, когда мы прибудем, то ничего не могли ему сказать. Он ускакал прочь, но они не могут сказать, по какой дороге.
Я увидела, как Садри взглянула на Рурик.
— Был ли тот, кто следовал за нами, — вслух размышляла Рурик, — гонцом Сутафиори, от СуБаннасен или от какой-нибудь другой т'ан?
