Накануне они были в хорошей компании, вроде бы в полном согласии расстались. Сегодня же получилось нечто вроде схватки.
– Вы мне разрешаете заходить к вам, чтобы еще поговорить, доктор? Заметьте, что, как правильно обратил на это внимание месье Ален де Фоллетье, я здесь в отпуске и у меня нет никакого права требовать от вас чего бы то ни было. Он здесь следователь с официальной миссией в Сабль, но у вас в ранге гостя.
– Я в вашем распоряжении.
Он отстегнул цепочку, страховавшую вход.
– До скорой встречи, доктор.
– Как пожелаете.
Он, несколько поколебавшись, протянул Мегрэ руку, когда тот уже ступал на порог, и комиссар ее пожал.
А вот этот прокурорский сделал вид, что не замечает протянутой руки гостя.
– Прощайте, месье следователь. Сообщаю вам по случаю, для помощи в расследовании, что малышка Люсиль Дюфье вчера около половины пятого выходила из спальни мадам Беллами.
– Я знаю.
Мегрэ, который уже стоял на тротуаре, живо обернулся.
– Мой друг Филипп сказал мне об этом как раз перед вашим приходом!
Улочка оказалась пустынна, и видны были только запертые двери гаража доктора, голые стены и небольшое побеленное известкой здание с комнатой ожидания на первом этаже и кабинетом для консультаций на втором.
На медной табличке значилось имя доктора Беллами, а также дни и часы его консультаций. Отдельная надпись для клиентов гласила, что войти в приемную можно, нажав кнопку звонка.
Улочка, располагающаяся по краю города и полей, приняла свой обычный вид. Иногда у порога на стуле можно было увидеть пенсионера, покуривающего трубку. Время от времени из какого-нибудь окна доносился женский голос, зовущий ребенка. Посреди улицы мальчишки гоняли мяч, а чуть в стороне какой-то малыш в голубой рубашонке и без штанов сидел голым задом на краю тротуара.
Дверь в домик Дюфье закрыта. Их наконец оставили в покое, и только один Мегрэ собирался сейчас побеспокоить.
Сказанное следователем ошеломило его. Получилось так, что доктор Беллами опередил его, первым сообщив о визите малышки. Как же он объяснил ее присутствие в спальне своей жены?
Мегрэ постучал, услышал, как скрипнул стул, и дверь открылась. Перед ним оказалась та самая толстая старая женщина, которую он видел утром. Узнала ли она его?
Может быть, за день, уже ответив на вопросы стольким людям, она посчитала, что одним больше, одним меньше ничего не значит.
Приложив палец к губам, только шепнула:
– Тсс! Она спит.
Мегрэ вошел, снял шляпу и взглянул на дверь спальни, которая была приоткрыта. Наверное, это для того, чтобы услышать, если мадам Дюфье, которой врач дал снотворное, вдруг проснется и позовет.
