– Пуатье на проводе, – сообщил ему инспектор. – Нам послали Пьешо и Буавера. Они уже час назад выехали на машине и прибудут к десяти. С ними эксперт по идентификации. Они попросили, чтобы мы поставили заслоны вокруг города и проверяли всех подозрительных.
– Это уже сделано, – проговорил Мансюи.
При этом он посмотрел на Мегрэ, но без всякой гордости, что означало: «Что я еще мог сделать? Обычная рутина, и я должен ей следовать».
– Доктор Жама звонил?
– Нет еще.
– Свяжитесь-ка с ним по телефону. В это время он должен находиться в больнице. Это судебный медик, который совмещает работу со службой в муниципальной больнице. Доктор Жама? Это Мансюи… Да… Да, я понимаю… Прокуратура будет здесь около одиннадцати. Я полагал, что не стоит вас беспокоить, поскольку поднял рано утром. А эти могут опоздать. Я тогда вам позвоню и подошлю машину. Конечно… Когда случилось?.. Между одиннадцатью вечера и двумя часами утра. Благодарю вас. Нет, я не руковожу расследованием. Жду специалистов из Пуатье. Что? – Взглянул на Мегрэ и на мгновение заколебался. – Не думаю, что он этим будет заниматься. Во всяком случае, официально.
– Правильно, – подтвердил Мегрэ, кивнув.
Он все понимал. Мог бы дословно повторить фразы судмедэксперта, хотя и не слышал, как тот их произносил.
Точное время смерти после внешнего осмотра установить трудно, можно только сделать это приблизительно.
Итак, значит, между одиннадцатью вечера и двумя часами утра.
– Вы уходите?
– Иду на похороны.
– Я попытаюсь попасть туда, приду или в дом, или в церковь. Однако не знаю, как у меня будет со временем.
Извинитесь за меня перед доктором Беллами.
Опять этот тревожный взгляд в сторону Мегрэ, когда он произносил последние слова, но комиссар оставался непроницаемым.
– До встречи.
– А если те господа спросят о вас?
– Скажите им, что я в отпуске.
Было еще рано идти в дом, где готовились к похоронам, и он отправился вдоль по набережной. Но не для того, чтобы выпить вина. Хотя, впрочем, зашел, чтобы пропустить стаканчик, но, главное, он хотел увидеться с Попин.
В ее лавочке было полно народу.
Засучив рукава, любовница Франсиса погружала свои розовые пухлые руки в корзины с рыбой и другой морской живностью, взвешивая и щелкая кассовым аппаратом.
– А вам что, моя крошка?
Так она называла всех своих клиенток. Смотрела на них ясным взглядом и выглядела столь же свежей, как и те продукты, которые ее окружали.
– Что ты мне говоришь, девочка! Да этому мерзавцу, который такое сотворил, я бы глаза вырвала, да и еще кое-что.
