— Значит, вы любовник госпожи Шабю?
— Да, был, и, надо полагать, не единственный.
— Когда прекратилась ваша связь?
— Вот уже примерно полгода, как мы не встречаемся.
— Вы бывали у нее на площади Вогезов?
— Да, когда муж уезжал по делам, а это случалось почти каждую неделю.
— Из-за этого вы решили со мной повидаться?
— Нет. Я только ответил на ваш вопрос. Я пришел затем, чтобы узнать, нашли ли вы письма.
Мегрэ, нахмурившись, взглянул на посетителя.
— Какие письма?
— Письма, адресованные лично Оскару Шабю. Не его деловую корреспонденцию. Полагаю, что он хранил их в надежном месте на площади Вогезов, может быть, на набережной Шарантон.
— Вам хотелось бы их заполучить?
— Видите ли, Мег… Это моя жена… Так вот, у нее мания писать длинные письма, где она выкладывает все, что взбредет в голову…
— Итак, вы хотите получить ее письма?
— У жены была довольно долгая связь с Оскаром. Я застал их, и, кажется, он был этим раздосадован.
— Он был в нее влюблен?
— Помилуй бог! Оскар никогда и ни в кого не был влюблен! Просто очередной номер в его донжуанском списке.
— Вы ревнивы?
— В конце концов я смирился со саоей участью.
— У вашей жены были и другие похождения?
— Не смею отрицать.
— Если я правильно понял, ваша жена была любовницей Шабю, а вы — любовником госпожи Шабю. Так, что ли? — В голосе Мегрэ звучала ирония, которой издатель, однако, не замечал. — И вы тоже писали на площадь Вогезов?
— Несколько раз.
— Госпоже Шабю?
— Нет, Оскару.
— Чтобы выразить неудовольствие по поводу его отношений с Мег?
— Нет. — Кокассон подошел к самому щекотливому вопросу и постарался принять развязный вид. — Вы, должно быть, не представляете, каково положение издателя книг по искусству. Клиентура очень ограничена, себестоимость невероятно высока. Каждое издание отнимает несколько лет и требует солидных капиталовложений. Вы понимаете, что без меценатов не обойтись!
— А Шабю был меценатом? — невинным голосом осведомился Мегрэ.
— Оскар был очень богат. Он прямо-таки греб деньги лопатой. Я и подумал, что он мог бы мне помочь…
— И написали об этом?
— Да.
— В то время, когда он был любовником вашей жены?
— Одно другого не касается.
— Это произошло после того, как вы их застали?
— Точно не помню, но полагаю, что да. Откинувшись в кресле, Мегрэ уминал большим пальцем табак в своей трубке.
— А вы в то время уже были любовником Жанны Шабю?
— Я так и думал, что вы меня не поймете. О наших отношениях вы судите с точки зрения старой буржуазной морали, которая теперь не в моде у людей нашего круга. Для нас сексуальные связи не имеют никакого значения.
