— Не понимаю, что вы имеете в виду, — задумчиво произнесла Жанна Шабю. Она помедлила, как бы взвешивая все «за» и «против», и добавила: — Вы правы. Разразится большой скандал.
— Но вы не ответили на мой вопрос.
— Сказать по правде, мне это безразлично. Отомстить я не стремлюсь. Тот, кто убил, имел, видимо, на это веские основания, а может быть, и моральное право. Какая польза обществу, если его посадят за решетку на много лет, а то и на всю жизнь?
— Вправе ли я допустить, что, даже имея подозрения на кого-либо, вы предпочли бы не высказывать их?
— До сих пор я не думала об этом, потому что никого не подозревала. Но если бы у меня возникли подозрения — мой долг их высказать, не правда ли? Так бы и я поступила, но, честно говоря, против воли.
— Кто же теперь возглавит фирму? Лусек?
— Этот человек меня пугает. Он чем-то напоминает холоднокровную рептилию, и я испытываю отвращение, когда он смотрит на меня в упор.
— Однако Оскар Шабю оказывал ему полное доверие?
— Лусек заработал мужу кучу денег. Это продувная бестия, отлично знающая кодекс и умеющая с выгодой пользоваться этим. Вначале он занимался только документацией, но мало-помалу стал правой рукой Оскара.
— Кому принадлежит идея «Вина монахов»?
— Оскару. В то время все делалось на набережной Шарантон. Лусек предложил открыть филиал на авеню Опера и во много раз увеличить число точек в провинции.
— Ваш муж считал его честным человеком?
— Он в нем нуждался. А свои интересы Оскар вполне мог защищать сам.
— И все же я не узнал, сохранит ли Лусек свой пост.
— Он останется на службе по крайней мере на некоторое время, но в той же должности, какую занимает теперь.
— Кто же станет во главе фирмы?
— Я. — Она сказала это просто, как нечто само собой разумеющееся. — Я всегда считала себя деловой женщиной, и муж недаром прибегал к моим советам.
— Ваш кабинет будет на авеню Опера?
— Да. Но я не буду делить его с Лусеком. Помещений там достаточно.
— И вы сами станете ходить на склады, в погреба, на разгрузку?
— А почему бы и нет?
— Произойдут ли перемены в составе служащих?
— Ради чего? Не потому ли, что девчонки спали с моим мужем? Но тогда я должна отказать всем своим приятельницам, за исключением очень пожилых.
Впорхнула маленькая подвижная молодая дама. Она бросилась на шею хозяйке дома, приговаривая:
— Бедная моя!
— Извините меня, господин комиссар.
— Разумеется, разумеется… Благодарю вас, мадам.
Спускаясь по лестнице и утирая лицо платком, Мегрэ вполголоса повторял:
