14. ЧУВСТВО ХАРАКТЕРА
Но если как чувство, так и воление, в их отличии от опосредования мысли, являются тем непосредственным субъектом, основой всей духовной жизни, понятно, почему чувство и воля вновь предстают как сущностные для акта мысли и как будто бы составляют его энергию и внутреннее ядро. Понятно, почему более живым и подвижным чувство предстает всякий раз, когда субъект вкладывает больше себя, своей внутренней энергии в акт своего мышления, в поиск и в определение истины, и почему сила и упорство характера необходимы как в действии, так и в умозрении, в котором даже больше, чем в обычной практике, требуется вся деятельность и, так сказать, наличие субъекта.
15. СУБЪЕКТ В НЕРАЗАИЧЕННОЙ НЕПОСРЕДСТВЕННОСТИ
Непосредственный субъект в своей неразличенности не является, между прочим, волением, как он не является мыслью. Воление отличается от чувства как акт, который опосредует субъект, как автоктизис. По эту сторону от опосредования находится чистое чувство - страстность, субъективность, предстающая перед коррелятивной рефлексией, по отношению к которой является чем-то непосредственным любое самое рефлексивное и опосредованное воление. Ведь в свете осуществляемой некоторое время спустя рефлексии практическое действие - всего лишь форма жизни субъекта, непосредственно (т.е. естественно и необходимо) детерминированная. Свобода заключена в волении, поскольку оно волит, а не поскольку оно волело. Факт необходим, акт свободен; и воление, объект рефлексии - не акт, но факт; и акт присутствует в рефлексии, которая его теоретически осмысливает, констатируя его и определяя.
Верно, что воление как акт - не то воление, которое мысль имеет перед собой, когда отличает его от себя и противопоставляет себе, а то воление, которое составляет одно целое с мыслью. Одним словом: или воление является опосредованным - и тогда оно мысль; или непосредственным, и тогда оно чувство. Субъект в своем непосредственном полагании есть чувство - то чувство, которое мысль отрицает и впитывает в самое себя.
16. ВОПРОСЫ ЭСТЕТИКИ
Эта субъективность чувства и страстности, лежащая в основе духовной жизни, подверженной негативности духовного акта (из-за которой, можно сказать, она находится в имманентном кризисе), помогает объяснить сущностные черты наиболее элементарной формы жизни духа - искусства, понятие которого было недавно, и прежде всего благодаря заслугам итальянской философии, живо освещено с разных сторон (но оно все еще ждет, что проникнут в его сущность).
