Вероятно, я хотел, чтобы все вокруг меня было хорошо, добротно организовано и спокойно.
Но ведь влекло-то меня до безумия к женщинам, подобным Моне, которые полная противоположность всему этому!
— Самое важное, — говаривал мой отец, — не ошибиться в самом начале.
Он имел в виду не только выбор жены, но и профессии, образа жизни, убеждений и верований.
Мне казалось, что я правильно выбрал — Старался изо всех сил, до полного изнеможения.
И мало-помалу я пришел к тому, что стал просто выискивать одобрение во взгляде Изабель!
В конце концов в ее лице я выбрал всего лишь соглядатая, благорасположенного, но все же соглядатая, который одобрительным взглядом давал мне понять, что я на правильном пути.
И вот все это полетело к черту в ту ночь. Рэю и Эшбриджу я завидовал потому, что им наплевать на всех и они не ищут ничьего одобрения.
Какое дело Эшбриджу, если над ним посмеиваются, когда его жены (у него их было три) обманывают его? Он выбирал молодых, красивых, чувственных и заранее знал, чего от них можно ждать.
Так ли уж ему было на все наплевать?
А Рэй, любил ли он Мону? Было ли ему безразлично, что до встречи с ним она уже прошла через столько мужских рук?
Были ли они сильными, а я слабым только потому, Что выбрал жизнь, в которой мог существовать спокойно и в мире с самим собой?
Да, но ведь я не нашел этого мира. Я всего лишь притворялся. Целых семнадцать лет своей жизни я только-то и делал, что притворялся.
До моего слуха донесся отдаленный шум мотора. Я открыл наружную дверь, и он стал более различимым. Я понял, что к нам приближаются машины, и мне даже показалось, что я слышу голоса.
Найдут ли Рэя сегодня же? Маловероятно. Мона проведет у нас по крайней мере еще одну ночь, и я сожалел, что на этот раз она не будет спать, как в первую ночь, на матрасе в гостиной.
Я вновь мысленно увидел на паркете ее руку, руку, которой мне гак хотелось коснуться, которая стала для меня как бы символом.
Я пытался избежать. Избежать чего?
Вот уже больше суток, как я убедился в своей жестокости, обнаружил, что способен радоваться смерти человека, которого всегда считал своим лучшим другом, и, если потребуется, даже вызвать ее.
— Ты нас заморозишь…
Я быстро захлопнул дверь, и передо мной предстали принарядившиеся женщины. Мона надела красное платье, моя жена — бледно-голубое. Глядя на них, было понятно, что они стараются войти в нормальную жизнь.
Но все выглядело как нельзя более фальшиво.
