Значит, мысленно? Это будет точнее. Я не стал искать. Как только я решил, что меня уже не видно из дома, я повернул к сараю и поспешил укрыться в нем.
Придет ли Мона в отчаянье? Знала ли она, что Рэй изменял ей с другими женщинами, как только представлялась к тому возможность?
А может быть, и она такая же, как Патриция? Возможно, Рэй и Мона не ревновали друг друга и делились своими похождениями?
Я дал себе слово все выяснить. Если кому и суждено воспользоваться, так это мне…
Я чуть не уснул в ванне и едва не поскользнулся, вылезая из нее, — я совершенно не владел своими движениями.
Что теперь предпримем мы — трое? Не спать же ложиться. Разве можно спать, когда муж гостьи…
— Нет, Спать невозможно. К тому же комнаты становились ледяными и в легком халате меня пронизывала дрожь. Я надел серые фланелевые брюки и выбрал самый теплый пуловер, который надевал обычно, только когда шел расчищать снег на дороге.
Одна из свечей догорела, и я зажег вторую, надел ночные туфли и направился в гостиную.
— Есть ли в подвале запас дров?..
Мы почти никогда не пользовались камином, разве что принимая гостей.
В подвал спускались по лесенке, подняв трап, что затрудняло доставку топлива.
— Думаю, что еще есть…
Машинально я взглянул на бутылку виски.
Когда я уходил, в бутылке оставалась половина, а сейчас едва на донышке.
Изабель проследила за моим взглядом и, разумеется, поняла его значение.
Ее следующий взгляд — на лицо Моны — послужил мне ответом.
Раскрасневшаяся Мона спала в кресле, я раскрывшийся капот обнажал ее голое колено.
Приоткрыв глаза, я обнаружил, что лежу на диване, накрытый пледом в красно-сине-желтую клетку. Занялся день, но свет едва проникал сквозь густо заиндивевшие окна.
Что меня сразу поразило, а может быть и разбудило, так это привычный запах, нормальный утренний запах: запах кофе. Нахлынули воспоминания о прошедшей ночи. Включено ли электричество? Слегка повернувшись, я увидел Изабель, стоявшую на коленях перед камином.
Голова у меня раскалывалась и совсем не было желания вступать в новый день. Хотелось вновь уснуть, но прежде чем я успел закрыть глаза, жена спросила у меня:
— Отдохнул немного?
— Да… кажется…
Встав, я обнаружил, что напился накануне куда сильнее, чем предполагал. Все тело ломило, и голова кружилась.
— Скоро дам тебе кофе…
— А ты поспала? — спросил я, в свою очередь.
— Подремала…
Нет. Она стерегла нас, меня и Мону. Она, как всегда, была безупречна.
Таков уж у нее характер, что бы ни происходило, вести себя безукоризненно.
