Нос у Хиггинса еще не покраснел, но в глазах появился воспаленный блеск. Затылком он чувствовал, как из полуоткрытого окна тянет холодком.
— Па, можно я включу телевизор?
Как он и предвидел. Нора тут же вмешалась:
— Ты бы сперва поздоровался с отцом. Арчи.
— Доброе утро, па. Так я включу телевизор?
— Твоя сестра еще спит.
— Мало ей ночи, что ли? Спорю, она просто притворяется.
В домах по соседству, во всем городе происходит сейчас, должно быть, то же, что у Хиггинсов, — те же слова, те же движения. Он обменялся с женой взглядом, что означало: «Пока ничего не слыхать».
Отсутствие новостей удивляло их и не столько успокаивало, сколько настораживало: значит, Луиза пока не поддается своей слабости и, следовательно, задержать ее будет трудней. Она на свободе, Бог знает где, в голове у нее бродят Бог знает какие немыслимые планы, и для Хиггинса это в любую минуту грозит неприятностями, защищаться от которых нечем.
Вчера вечером обошлось без происшествий. Жизнь супермаркета катилась по обычной колее; покупатели как ни в чем не бывало приходили и уходили, здоровались с Хиггинсом, перебрасывались с ним короткими фразами.
Одна новость, впрочем, была. Но едва он узнал о побеге матери, все, связанное с «Загородным клубом» и школьным комитетом, отошло на второй план.
Супермаркет по субботам закрывается только в восемь, и когда он вчера после работы ставил машину в гараж, из дома вышла Флоренс. Она зашла в гараж за велосипедом. Отец с дочерью редко оказывались наедине, тем более вне дома, где, как в большинстве новых зданий, слышно все, что делается в соседней комнате.
— Ты уходишь? — спросил Хиггинс, просто чтобы что-нибудь сказать.
Она застыла, положив руки на руль велосипеда, секунду поколебалась и наконец выпалила, не глядя на отца:
— Знаешь, папа, кто положил тебе черный шар?
Он покачал головой.
— Билл Карни.
— С чего ты взяла?
— Люсиль сказала. Она узнала от своего хозяина.
Люсиль работала секретаршей у адвоката Олсена.
Невзрачная, с остреньким, вздернутым, как от удара, носиком, с несоразмерно большим ртом, придающим лицу комическое выражение…
— Неужели Олсен говорит с ней о таких вещах?
— Нет, она слышала телефонный разговор.
— Обо мне?
Ясно, что о нем; во всяком случае, и о нем тоже, раз уж упоминался черный шар.
— А больше она ничего не рассказывала?
Флоренс ответила, что нет, но Хиггинсу показалось, что дочка просто щадит его. Наверно, подруга поделилась с ней еще какими-нибудь подробностями, но дочери не хочется их пересказывать.
