Игорь выбросил в банк вторую половинку карандаша и задумался. Где-то дома были ножницы по металлу, однако, согласно правилам законов подлости, найдутся они слишком поздно, и останутся лежать на своем месте до следующего раза.
Он все-таки пошарил по кладовкам и ящикам, пока не вспомнил, что три месяца назад ножницы на двадцать минут забрал сосед, тот самый, что швырялся увеличенной пятисоткой.
Пришлось сбегать в магазин за «болгаркой» и набором дисков, чтобы разрезать полоски помех с помощью современных технологий. И то, два раза он не успевал со временем, видик отключался, и «болгарка» с диким визгом яростно вгрызалась в голубой экран, расшвыривая по комнате сверкающий поток ярко-синих искр. На небесного цвета экране появлялись ровные полоски, показывающие, что синева, ко всему прочему, еще и объемна.
Это интриговало.
Игорь выпилил себе кусочек синевы и некоторое время изучающе рассматривал его со всех сторон, на время позабыв про начальные замыслы легкого обогащения. (Если судить по потраченному на инструменты и расходные материалы, то не такое оно и легкое.) Его так и подмывало прямо сейчас бросить все и пойти к химикам, чтобы те попытались определить, из какого вещества состоит синева, но он сдержался: они сразу увидят, что кусочек отпилен и потребуют привезти к тому месту, где его отпилили, дескать, на месте определить, что за порода, будет легче простого.
Может, он плавится? Разгладить на печке края, и сделать вид, что упало с неба — ни один профессионал не придерется.
А вдруг он горит? Еще полыхнет, чего доброго, квартира сгорит, и вместо прибыли — сплошные убытки.
— Потом разберусь! — пообещал он, положив кусочек синевы на сервант, а сам вернулся к грабителям в масках. На этот раз он надавил на помехи так, что «болгарка» изошлась возмущенным воем, но уложился вовремя. Отбросив полоски, он протянул в телевизор длинную ручку от старой швабры, схватил набитую деньгами сумку с плеча довольного грабителя и успел подхватить еще две, прежде чем изображение сменилось испиленной вдоль и поперек синевой, а от швабры осталась половинка ручки — вторая половина намертво застряла в синеве. Игорь хотел было отключить телевизор, чтобы остатки ручки не мешали ходить по комнате, но, едва притронувшись к кнопке, сразу же вспомнил, что на выключение наложено категорическое «табу».
— Ух! — облегченно выдохнул он, опускаясь на пол и бросая взгляд на три одинаковые сумки с долларами: на какой-то миг нему показалось, что все придется начинать заново.
