С самого начала его напускной тирады, Мария повернулась и крадущимися шагами пантеры стала к нему приближаться, выставив вперёд свои пальчики с наманикюренными ноготками. Чем ближе она подходила, тем тише становился голос Хоссе. Он стал даже затравленно озираться, якобы в поисках убежища, а потом, сложив руки как футболист стоящий в стенка при штрафном ударе, смиренно промямлил:
— Извините, погорячился!
— Ну, нет! За это ты сейчас будешь наказан! — и Мария прыгнула на Хоссе, обхватила его руками и ногами и, повалив на кровать, стала целовать куда попало.
— Нет, нет! Только не это! — взмолился он. — Ты ведь сейчас убежишь на работу, а я останусь здесь в мученьях и одиночестве!
— Так тебе и надо! — нравоучительно сказала Мария, соскакивая на пол и подходя к зеркалу поправить одежду и причёску. — Будешь знать, как возражать своей законной супруге! Да, кстати! Во сколько ты привезёшь обещанную картину для моего кабинета?
— А какое время соизволит мне выделить Ваше Высочество для аудиенции?
— Буду ждать тебя в час дня и, если успешно отчитаешься о выполненной работе, может быть даже пообедаем вместе.
— О! Какое великодушие! Как это гуманно и человеколюбиво — позволить с вами трапезничать (если конечно удастся в полной мере выполнить только что поставленные передо мной непосильные задачи)!
— У тебя всё получится, дорогой! — с уверенностью крикнула Мария уже из коридора. — Я тебя буду ждать!
И она ждала! Ровно в час выглянула в окно, надеясь увидеть автомобиль Хоссе. За всё время их совместной жизни он ни разу не опаздывал, наоборот, всегда являлся намного раньше. И, желая лишний раз удивить своей пунктуальностью, поджидал где-то совсем рядом, что бы ровно в назначенное время порадовать её своим прибытием.
В час его не было! Мария ещё минут пять по инерции занималась своими делами, а потом снова попыталась отыскать авто своего мужа на специальной стоянке принадлежащей её фирме. Бессмысленно глядя через стекло, она прождала ещё минут пять и только тогда внутри её тела что-то начало неприятно зудеть, вызывая чувство обеспокоенности и дискомфорта.
Отругав себя за пассивное ожидание, Мария схватила телефон и набрала номер мобильника Хоссе. Гудков семь никто не отвечал, и она уже хотела набрать снова, как вдруг телефон ответил:
— Слушаю! — мужской голос был совершенно чужой и незнакомый.
— Ало! — растущая в душе тревога сделала голос Марии резким и громким. — Кто это? С кем я говорю?
