Они увлеклись обое. И вышли в обнимку из сарая лишь через два часа, голодные и шатающиеся от усталости, но довольные и счастливые.
Через несколько месяцев, уже после свадьбы, Хоссе опять вернулся к своей фантастической сказке.
Они сидели в салоне новой шикарной квартиры купленной на собственные средства накануне бракосочетания. Мария листала журналы последних мод и профессионально делала небольшие зарисовки на огромном листке ватмана, лежавшего тут же, на столе. Хоссе сидел через стол и, на таком же листе, уверенными штрихами рисовал портрет Марии, изредка вскидывая на неё голову.
Мария отбросила последний журнал, и устало потянулась, откинувшись на спинку стула. Потом вытянула шею, пытаясь разглядеть рисунок на расположенном к ней ребром ватмане. Поинтересовалась:
— Что рисуешь? — Хоссе с готовностью тут же повернул портрет к ней лицом. — Опять я?
— Ты себе не представляешь, как это прекрасно: уметь рисовать! — с воодушевлением начал Хоссе.
— Но нельзя же рисовать одно и то же! — возразила она.
— А ты никогда не бываешь одна и та же, ты всегда разная! Это просто фантастически интересно!
Мария, довольно заулыбавшись, встала и пересела к мужу на колени, обняла за шею:
— С тех пор как мы познакомились, ты рисуешь только меня или, в крайнем случае, какой-нибудь вид, на переднем плане которого — всё та же я! А ведь ты можешь загубить свой талант. У тебя раньше получались чудеснейшие картины и, будет жаль, если ты перестанешь творить подобное.
— Ну, может я и вернусь ещё к подобным картинам, но сейчас для меня мой талант ещё нов и я просто балдею, когда у меня под рукой появляется твоё изображение.
— Ага, твой талант тебе нов? — она спрашивала с явной издевкой.
— Ты ведь не забыла, что раньше я не был художником, а был просто Знайкой?
— Да, да, да, да! Как же это я забыла? — решила подыграть Мария. — Значит, я сейчас сижу на коленях у аморфного бестелесного Духа?
— В некотором смысле…. Да! — согласился он.
— И это он меня сейчас гладит по попке и засовывает руку под трусики?
— А как же! Конечно, конечно! — Хоссе сказал это, сильнее прижимая к себе жену, а потом начал целовать её в раскрытый вырез блузочки, постепенно опускаясь губами всё ниже и ниже. Мария истомно вздохнула и согласилась:
— Как хочешь, так и буду тебя называть!
Он с явным трудом оторвался от её прелестей и попросил:
— Мне очень надо дорассказать тебе все детали и больше к этой сказке я постараюсь не возвращаться. Хорошо?
