— Э, ребята, так я до утра уши простужу, — хихикнула луноликая.
— Стихи куртуазные, но короткие, — успокоил гвардеец. — Одностишья а ля… запамятовал фамилию. Плодово-ягодная такая фамилия.
— Овсов?
— Нет, не Овсов. Впрочем, неважно. Важно, чтобы вы первого выбрали.
— О`кей, реки, парниша, свои ямбы.
Член армейской самодеятельности плюнул в ладошку, пригладил коротко стриженные непокорные вихры, отступил на шаг и продекламировал:
— Я вас люблю, так почему бы не..?
— Прекрасные стихи, — растаяла Озноба, вдова по менталитету.
Он вытянулся перед ней на песке и уложил ее рядом с собой. Ее руки робко атаковали ее тело.
— Какой ты сильный, — сказала княгиня совсем тихо.
Теперь они лежали на боку лицом друг против друга. Казак тихонько подтолкнул ее и перевернул на другой бок, затем придвинулся. Она слегка раздвинула ноги, чтобы освободить путь.
— Сейчас ты сделаешь мне больно.
— О! Конечно нет, — ответил донской мушкетер.
Он не делал ничего особенного, только ласкал пальцами ее груди, поднимаясь от эфесов к острым кончикам, и чувствовал, как вся она дрожит. Ее круглые и теплые ягодицы расположились вплотную к нему чуть выше его ляжек. И она часто дышала.
Бретер высвободил из-под нее левую руку и откинул ей волосы за правое ухо. Многие фехтовальщики не знают, что можно сделать с женщиной, целуя и покусывая ей ушко. Это замечательный выпад. Озноба извивалась, как мастер международного класса.
— Ах! Не делай со мной этого.
Но стоило атаке остановиться, как дама вцепилась мужчине в запястье и сжала с неожиданной силой.
— Сделай еще!
Шпагист приступил к делу более обстоятельно и почувствовал, как вся она вдруг напряглась, потом обмякла, и голова ее упала на песок. Его рука скользнула вниз вдоль живота, и приятель понял, что вдова кое-что испытала.
Едва касаясь, бретер пробегал по ее шее быстрыми поцелуями и видел, как натягивалась кожа, когда приближался к горлу. Затем, нежно-нежно, он взял свою «шпагу» и воткнул в нее — так легко, что не знал даже, почувствовала ли она это, пока не стал фехтовать. Защита, выпад, защита, выпад… Укол…
Следующий парень застенчиво шаркнул ногой.
— Давай, приятель, не робей, читай стихи бодро. Но только одностишье.
Мастер слова смахнул пот и, выпятив грудь, произнес:
— Вы разрешите снять при вас штаны?
— Прекрасные стихи, — одобрила не лишенная романтической жилки вдова.
Пара опустилась на песок.
Артиллерист овладел ею, на этот раз грубо. Но прекратил артподготовку раньше, чем она достигла пика удовольствия.
