– Нынче так трудно, не знаешь, как извернуться, а тут еще эта история! Пришлось ехать;
– Да, досталось вам! Ну а как он себя чувствует?
– Как ни в чем не бывало! Захожу к нему в палату, а он вареный рис за обе щеки уплетает! – Изображая Юдзи, дядя выпятил живот и громко зачавкал.
– Значит, здоров?
– А что ему сделается?… Беспечный парень!.. Натворил дел, а кто-то расплачивайся за его грехи! За больницу выложил 150 тысяч, а еще гостиница да дорога – все 200 тысяч наберется! И это при нынешней-то депрессии!
У Уно горели уши, точно его за что-то отчитали.
– Но что поделаешь? Приходится все брать на себя. Отец-то у него вон какой! – заключил Исида. – Это отец Юдзи!
Уно поклонился работавшему над столиком старику. Исида рассмеялся:
– Что вы! Он ничего не соображает! Попал в автомобильную катастрофу – повредил голову!.. До этого он неплохо зарабатывал, но теперь, конечно… Однако поправился кое-как, хоть такую работу может делать!
Уно мельком взглянул на отца Юдзи. Что-то неестественное было в его монотонно повторяющихся движениях.
Вошла мать Асао и принесла на подносе чай. Исида прикрикнул:
– Разыскала бы сначала Юдзи! Опять небось торчит в чайной!
Она тут же торопливо вышла за дверь. Уловив ее поспешность, Уно почувствовал, что все здесь, вплоть до отношений между матерью и сыном, подчинено воле сидевшего перед ним грубоватого, вышедшего из низов человека.
Исида попыхивал сигаретой и шумно прихлебывал чай.
– Кстати, сэнсэй, не хочется об этом говорить, но эта Уэмура – хороша штучка, а?! Ведь сама еще школьница! А мать встретила одними упреками! А та начала оправдываться – и вовсе испортила дело.
– Да? – Уно не знал, что ответить. Исида понял, о чем он думает, и насмешливо улыбнулся:
– Небось думаете, умалчиваю собственные недостатки?… Я много в жизни повидал! Сразу понял, чья это была затея! Юдзи слабак: что ему скажут, то он и сделает. А девица, между прочим, с характером! Такая, если что задумает, своего добьется. Вот и тут Юдзи пошел у нее на поводу!
В этом Уно не сомневался. Однако что-то в словах Исиды ему не понравилось. Дядюшке было явно безразлично то, что побудило этих двоих отправиться в S., почему они решили умереть; но сознавал это Исида или нет – за случившимся стояло нечто, соединявшее Юдзи и Сумико, и отмахнуться от этого, обвинить во всем одну Сумико, означало выказать полное равнодушие.
– Я думаю, у них обоих были серьезные проблемы. Без этого человек не решится умереть, разве не так? – стараясь говорить мягко, заметил Уно.
