— Офицер, — сказал я устало, — пока я буду подтверждать свои полномочия, этот человек может умереть, и мы потеряем ценную информацию. Лучше выступите в качестве свидетеля, ладно? — с этими словами я вновь повернулся к машине.
Мой блеф удался. Во всяком случае, когда я опять полез внутрь, меня не вытащили за ноги.
Хартли оказался крепче, чем я думал. А может, ему просто повезло. Правда, глаз он не открывал, но все же был живой и даже постанывал. Ремень врезался ему в грудь, а на лбу была неглубокая, но неприятная рана.
— Зачем вы убили столько людей, Хартли? спросил я достаточно громко, чтобы полицейский тоже услышал.
— Я… не понимаю… что… вам…
— Отпираться бесполезно, Хартли. — Я боялся, что он либо вот-вот умрет, либо, наоборот, очухается настолько, что потребует адвоката. Я, конечно, не отказался бы устроить ему небольшую пытку, но за моей спиной стоял полицейский.
Набрав в грудь побольше воздуху, я придал своему голосу как можно больше официальности и начал вдохновенно врать:
— Послушайте меня, Хартли. Два часа назад Шон Франке сделал полностью задокументированное признание. Он рассказал нам, как и почему вы подстраивали несчастные случаи. Как вы думаете, откуда мы узнали, что и где именно нужно искать и студии?
Должно быть, он действительно плохо соображал, потому что даже не спросил, почему мы в таком случае не пришли сразу с полицией. Вместо этого он прошептал:
— Я никогда… никого не убивал. Шон и другие… — да, они убивали. Но вам не удастся повесить это на меня.
Я подумал, что, для того чтобы получить срок, вовсе не обязательно лично нажимать на спусковой крючок, а вслух сказал, уже мягче:
— Я знаю, Гленн. Все, что нам нужно перед тем, как передать вас медикам, — это ключевые имена. «Вандерленд», «Мидас», «Институт Моргана». Шон рассказал нам все, что знал, но мы должны сравнить его показания с вашими. И если один из вас солжет, вы оба умрете за решеткой.
Хартли долго молчал. Я уж испугался, что ему не дожить и до решетки, как вдруг он тихо сказал:
— Ладно.
И назвал имена. Все они были мне незнакомы, но я понимал, что Хартли сейчас слишком слаб, чтобы лгать.
Я тоже чувствовал себя неважно. На меня внезапно навалилась невероятная усталость.
— Хорошо, Гленн. Медики скоро будут, а вы пока расскажете присутствующему здесь офицеру все детали, которые сможете припомнить.
Хартли слабо кивнул и судорожно сглотнул слюну.
Я вылез из машины, и усач отступил на шаг, давая мне дорогу. Вид у него был слегка ошарашенный.
