Оглядывая это старинное здание, я обратил внимание, что под карнизами полно ласточкиных гнезд-буквально одно к одному. Маленькие птахи не боялись дальних перелетов, их не страшили ранние заморозки, а вот воробьи, увы, еще не освоили нашего дальневосточного Севера. Долгая зима и глубокие снега не позволяют им здесь прижиться. Воробей не ласточка, он не может на зиму улетать в теплые края. Глядя на серые пупырчатые ласточкины гнезда, я вдруг испытал радостное чувство: все так, как и в моем далеком родном поселке, где я родился и вырос, где познал впервые тревожно-щемящее чувство ответственности за судьбу Родины. Там тоже была подобная этой голубая церковь, стоявшая на отшибе. И теперь мне было радостно сознавать величие моей Родины: и там, и здесь – за тридевять земель, повсюду она – Россия-матушка, единая и многоликая! Когда-то, более трехсот лет назад, отважные землепроходцы проложили к побережью Охотского моря первые едва заметные тропы. Пройдет несколько лет, и Охотское море услышит гудки тепловозов и электровозов, прибывших сюда по новым железным дорогам. Седой великан Джугджур очень скоро будет разбужен могучей поступью человека, и время Севера станет идти по другим часам.
В сельсовете Юрий Охлопков был своим человеком. Он радушно поздоровался с председателем – дородной цветущей дамой – и с ходу объявил, что в гостиницу не пойдет, а заночует в сельсовете, потому что работы ему хватит до поздней.ночи. Узнав обо мне, дама сказала, что, сколько она помнит, в Нелькане за все время побывал только один писатель – Всеволод Сысоев, и выразила надежду, что Нелькан мне понравится.
Сысоев – бывший охотовед, а в последние до выхода на пенсию годы директор краеведческого музея – побывал в Нелькане года три назад, проездом из селения Курун-Урях, и написал об этом очерк в газету, озаглавив его как поездку за слоновой костью. Хотя я и слышал иронические высказывания на этот счет, – вот, мол, зарапортовался писатель, – но доля правды в этом была: он ездил в Курун-Урях за мамонтовым клыком. А мамонт доводится дальним северным родственником южному слону, и если вымер, так не по своей воле, а из-за оледенения Земли, длившегося довольно продолжительное время. Другое дело, что охотники за мамонтами, около тридцати тысяч лет назад, из Азии следуя за стадами этих животных, частью осели на Камчатском полуострове, а частью перешли в Америку и образовали там самостоятельную ветвь человечества, в дальнейшем надолго изолированную из-за того, что вместо Берингийской суши образовался морской пролив, отделивший Америку от Азии. Характер древних захоронений, черепки и всяческие наконечники, открытые в последние годы многими нашими и зарубежными археологами, дают основания утверждать, что заселение Американского материка шло именно так, и за десяток тысяч лет человек освоил Американский материк от нынешней Аляски до Огненной земли.
