«Что было бы, если бы у папы на пиджаке оторвалась пуговица и покатилась, а мы бы с Ладиком нашли её?» — подумал я, а вслух спросил:
— Как ты считаешь, Ладик, если влезть в одну из дырочек в пуговице, что там, по ту сторону?
Пуговица уже лежала на полу. Лисёнок подошёл и обнюхал её.
— А в какую дырочку? Их четыре.
— Не знаю, пусть в ту, в которую влезешь.
Я стал держать пуговицу ребром, и лисёнок пролез в верхнюю дырочку.
— Ладик, — крикнул я. — Теперь ты держи! Крепче держи, крепче!
Я протиснулся не без труда в одну из нижних дырочек, спрыгнул вниз на узкую тропинку.
— Отпускай, — сказал я Ладику, — и пошли.
Мы шли молча. Я впереди, Ладик чуть позади.
Тропинка была узкой, а кругом поднимались высоченные деревья. Их ветки сплетались над нами, и казалось, что мы идём по узкому коридору.
— Не нравится мне этот лес, — сказал Ладик, — ни одного листочка.
— А может, тут осень? Листья упали.
— Куда ж они упали? На земле их нет.
Я не знал, что ответить лисёнку. Меня самого страшили деревья, они словно сжимали узкую тропинку.
— Лёш, а ты не знаешь, здесь живут львы? — шёпотом спросил Ладик.
— Львы живут в Африке, а пуговица совсем недалеко откатилась от папиного пиджака. Если боишься, давай повернём назад.
— Очень боюсь, — признался лисёнок, — но, если мы повернём назад, как же мы узнаем, что впереди?
И мы шли и шли…
Вдруг лес кончился. Открылась широченная поляна. На поляне паслись лошади, целый табун.
Лисёнок обогнал меня и побежал к табуну. Я ещё не успел подойти, как Ладик вернулся.
— Они… они, — волнуясь, говорил лисёнок, и кончик хвоста его дрожал, — они совсем деревянные.
И тут я прочитал объявление на небольшой дощечке: «Страна деревянных лошадок». Вот куда мы попали!
— Эй, вы! Эй, лошадки! — крикнул Ладик.
Полное молчание. Ни одна лошадка не шевельнулась, не подняла голову, не махнула хвостом.
Я осторожно приблизился к большому вороному коню. Протянул руку и погладил его. Мне показалось, что конь посмотрел на меня, а потом куда-то дальше, в тот край поляны, что был за моей спиной. Я оглянулся. И не увидел ничего особенного, кроме старого, заросшего мхом пня. Я позвал Ладика, и мы побежали к нему.
— Эй, пень, — сказал я, — если ты что-нибудь знаешь о стране деревянных лошадок, то расскажи нам.
