Как и многие другие римские семьи, занимающие нас Октавии не имели фамильного прозвища (cognomen). Однако Гай Октавий-отец, когда у него в 63 г. до н. э. родился сын, дал своему отпрыску не только традиционное для семьи личное имя (praenomen) Гай, как звали и отца, и деда, и прадеда, и прапрадеда младенца, но и прозвище Фурин (Thurinus), т. е. Фурийский. По-видимому, отец желал увековечить память о своей победе в окрестностях Фурий над беглыми рабами из войска Спартака, одержанной в тот самый год, когда ребенок появился на свет.
Само собой разумеется, что в Риме, несомненно, после того как Гай Октавий Фурин превратился в Императора Цезаря и в Императора Цезаря Августа, циркулировали слухи о всякого рода чудесах и предзнаменованиях, предрекавших ребенку в будущем верховную власть. Рассказывали,>15 что некогда молния ударила в городскую стену, и это знамение предрекало для выходца из Велитр когда-нибудь верховную власть, и осуществилось оно в Августе. По другим слухам (Светоний ссылается на Юлия Марата), за несколько месяцев до рождения Октавия-сына в Риме совершилось при скоплении народа чудо, возвещавшее рождение царя для римского народа; сенат, будто бы, устрашившись, запретил выкармливать детей, родившихся в этом году, но это распоряжение не было выполнено (поразительна близость этого предания к легенде о царе Ироде). В «Рассуждениях о богах» Асклепиада Мендетского Светоний нашел сказание, будто Атия, жена Октавия-отца, родила своего отпрыска от Аполлона, явившегося к ней, когда она спала в храме, в виде змея; аналогичные предания циркулировали об Александре Македонском и Сципионе Африканском, но там в виде змея являлся Зевс-Юпитер. Тем самым Октавий-сын вводился в сонм древних легендарных героев божественного происхождения. Были и другие повествования о вещих снах, гороскопах и оракулах. Столь же знаменательными были и предания о раннем детстве Октавия-сына. Будучи ребенком, он выбрался из колыбели, оставленной на полу; после долгих поисков его нашли на самой высокой башне, лежащим и обратившим лицо к солнцу. Едва научившись говорить, он приказал лягушкам, слишком громко квакавшим в его дедовской вилле, замолчать, и с тех пор, как говорят, лягушки там не квакают. Но подобным образом и Геракл унял стрекот цикад.>1Ь Однажды Октавий-сын завтракал в роще у четвертого милевого столба на Кампанской дороге; внезапно на него напал орел, вырвал из его рук хлеб, взлетел высоко в небо, а потом опустился и отдал этот хлеб ребенку. Аналогичное чудо предвещало царскую власть Тарквинию Древнему.
