При выяснении источников того или иного учения нередко злоупотребляют словом «влияние».
Очевидно, что влияние не есть однозначная детерминация: «повлиять» в истинном смысле слова,
когда речь идет о великих философских или богословских учениях, можно только на того, кто сам
собою что-то представляет. Юнг в своем развитии отталкивался от протестантской теологии,
усваивая одновременно духовную атмосферу своего времени. Он принадлежал к немецкой культуре,
которой издавна был свойственен интерес к «ночной стороне» существования. В начале прошлого
века романтики обратились к народным сказаниям, мифологии, «рейнской мистике» Экхарта и
Таулера, к алхимической теологии Бёме. Врачи—шеллингианцы (Карус) уже пытались применять
учение о бессознательном психическом в лечении больных. Пантеизм Гете сочетался у Юнга с
«мировой волей» Шопенгауэра, с модной «философией жизни», с трудами биологов—виталистов.
На глазах Юнга происходила ломка патриархального уклада жизни в Швейцарии и Германии: уходил
мир деревень, замков, небольших городков, в самой атмосфере которых оставалось, как писал Т.
Манн, «нечто от духовного склада людей, живших, скажем, в последние десятилетия пятнадцатого
века, — истеричность уходящего средневековья, нечто вроде скрытой душевной эпидемии», с
подспудной душевной предрасположенностью к фанатизму и безумию [3].
В учении Юнга сталкиваются духовная традиция прошлого и современность, алхимия XV-XVI вв.
и естествознание, гностицизм и научный скепсис. Интерес к далекому прошлому как к чему-то
постоянно сопровождающему нас сегодня, сохранившемуся и действующему на нас из глубин, был
характерен для Юнга еще в юности. Любопытно, что в университете ему более всего хотелось
учиться на археолога. «Глубинная психология» своим методом чем-то напоминает археологию.
Известно, что Фрейд неоднократно сравнивал психоанализ с этой наукой и сожалел, что название
«археология» закрепилось за поисками памятников культуры, а не за «раскопками души». «Архее» —
первоначало, и «глубинная психология», снимая слой за слоем, движется к самым основаниям
сознания.
Однако в Базеле археология не преподавалась, а в другом университете Юнг учиться не мог —
скромную стипендию ему могли выплачивать лишь в родном городе. Сегодня спрос на выпускников
естественнонаучных и гуманитарных факультетов университета велик, но в конце прошлого века
ситуация была иной. Профессионально заниматься наукой могли лишь материально обеспеченные
люди, кусок хлеба гарантировали теологический, юридический и медицинский факультеты.
Юриспруденция была Юнгу совершенно чужда, протестантская теология вызывала отвращение,
тогда как медицинский факультет наряду с профессией, позволявшей выбраться из нищеты, давал
и сносное естественнонаучное образование.
