– Что, простите?
– Что слышали. Пощупайте мое лицо.
Валентайн осторожно дотронулся до подбородка Маркони.
– Мягкое на ощупь, не правда ли? В детстве меня покусал доберман. Пластический хирург пересадил кожу с моей задницы на лицо. Неплохо сработано, не находите?
Валентайн отдернул руку.
– Я бы и не догадался.
– Никто и не догадывался. Правда, братец разболтал всем в городе. Другие дети дразнили меня Жополицым. И знаете что?
– Что?
– С тех пор мне на все насрать.
– Еще бы.
– А вы, мистер, в одном шаге от тюрьмы.
– Я в курсе.
– Хотите избежать этого?
– Да.
– Не лезьте в это расследование. В противном случае, когда мы поймаем вас в следующий раз в том месте, где вам быть не положено, ареста вам не миновать.
– Я постараюсь, – пообещал Валентайн. И добавил: – Честное скаутское.
Он не хотел, чтобы это замечание прозвучало легковесно, но случилось именно так. Маркони сжал кулак и замахнулся, словно намеревался его ударить. Но Коулман вмешался и удержал его руку.
– Он не стоит того, чтобы тебя отстранили от работы, Вик.
Оба инспектора вышли из кабинета допросов. Дэвис устало покачал головой.
– Проваливайте.
Валентайн уселся в «Мерседес» и уставился на приборную доску. Он был уже слишком стар для подобных глупостей.
А мысль о том, что можно угодить за решетку, пусть и всего на несколько дней, беспокоила его больше, чем перспектива быть избитым.
Он завел мотор. Валентайн уже решил смотать удочки, но до того ему непременно хотелось поговорить с Фрэнком. Они были знакомы очень давно, и до сих пор Валентайн считал его больше, чем просто приятелем. Именно поэтому ему и нужно было разобраться, почему Фрэнк предал его.
Пятнадцать минут спустя он затормозил у «Бомбея». У входа было безлюдно. Бросив ключи дежурному швейцару, он вошел в казино. И остановился в ожидании.
В «Бомбее» насчитывалось около тысячи наклонно-поворотно-приближающих камер, в просторечии называемых НПП. И с десяток из них было направлено на центральный вход. Люди на пульте видеонаблюдения беспрестанно следили за дверями, чтобы не пропустить ни одного известного мошенника. Самое пристальное внимание было направлено на подходы к кассе, где хранились деньги.
Вскоре появился охранник, который провел его к внутреннему телефону. Валентайн снял трубку и приложил ее к уху.
– Господи, Тони, прости меня, – сказал Портер.
– Ты продал меня с потрохами.
Валентайн различил хруст. Портер сидел за столом и, очевидно, что-то ел. Валентайн хотел повесить трубку.
