— Уже поздно, — Бассет покачал головой. — Журналисту нельзя знать о нашем архиве.
За моей спиной неожиданно возникли пятеро дюжих молодцов. Откуда они появились, я не понял.
— Э-э-э, послушайте! — Бассет холодно улыбнулся. — Опомнитесь, я представитель прессы!
— Мы помним, — он кивнул охране. — Беда в том, что вы тоже помните… В лабораторию, — добавил он по-арабски, не зная разумеется, что этот язык был мне знаком.
Положение становилось угрожающим. Меня потащили вглубь мечети, втолкнули в укрытый за алтарём лифт и прижали к стене. Одна из горилл быстро обыскала.
— Камера, — сказал он по-арабски. Бассет нахмурился.
— Я поговорю с пардом, когда он вернётся с игр…
— Что делать с репортёром?
Старик задумчиво осмотрел меня.
— Дадим ему понять, что такое мнемент, и пусть сам решает, делать об этом репортаж или нет, — решил он. Я вздрогнул.
— Послушайте, вам это с рук не сойдёт.
— Вы говорите по-арабски? — встрепенулся Бассет.
— Я историк.
— Секунду, вы же сказали…
— А разве не может историк подрабатывать журналистом? — я покачал головой. — Не глупите, Бассет. Сейчас не то время, когда можно заткнуть кому-то рот.
Все шестеро улыбнулись. Как раз в этот момент лифт остановился.
— Вы оптимист, — старик кивнул охранникам, меня вытолкнули в высокий светлый коридор и вежливо, но непреклонно потащили вперёд. — Знаете, какой гриф секретности у нашего архива? Сигма.
Вот теперь я понял, что крепко влип.
— Э-э… — надо было срочно искать выход. — Но мой босс, редактор отдела новостей, знает о вашей мнемотеке! И он знает, куда я отправился, — добавил я быстро.
Бассет поднял брови.
— Как его имя?
— Шон Дилан.
Старик на миг закрыл глаза, что-то вспоминая.
— Дилан был нашим клиентом, — ответил он спустя секунду. — Как видите, репортажа о мнемотеке не последовало.
Мы дошли до широкой белой двери, здесь Бассет приказал охране отпустить меня и кивнул в комнату.
— Входите.
— Послушайте…
— Вы явились сюда, желая получить материал? Там вы его получите.
Один из охранников вежливо провёл меня в кабинет, хотя создалось впечатление, что вздумай я сопротивляться, он мог бы применить силу. Следом вошли остальные охранники, и Бассет запер дверь.
— Садитесь, — он кивнул на восточную тахту у стены. — Поговорим.
Я, стараясь не нервничать, вытащил из кармана пачку сигарет.
— Желаете?
— Спасибо, но здесь никто не курит.
— Не возражаете, если я закурю?
— Возражаю.
Пожав плечами, я спрятал сигареты и сел.
— Вы очень рискуете, применяя насилие…
